А про Маньку не беспокойся, хитрая она, проживёт…
Для отца младшая дочь была любимицей. Умер отец на руках у доченьки.
– Дочка, помоги мне к окну повернуться…
– Какой ты лёгкий, отец!..
Долго смотрел Михаил на покрытое толстой коркой льда оконное стекло, через которое мутным пятном просвечивало солнце.
– Весна скоро…
Вздохнул легонько и голова его склонилась на Тонино плечо, будто заснул человек… Только враз будто потяжелело его тело, да в сердце Тони что-то больно-пребольно стукнулось. Тоня, не смея шевельнуться и теряясь от страшной догадки, уткнулась в отцовское плечо и беззвучно заплакала. После похорон вернулась на завод и, хотя и бежала от станции через весь город бегом, но всё же опоздала на смену. Судили по законам военного времени, её оправдания во внимание не приняли, де у всех есть родственники, все помирают, но долг перед Родиной превыше всего. Три месяца маутинских лагерей тянулись долго, но всё же закончились. На завод обратно не взяли, теперь имела клеймо судимости. Выход был один, нужно возвращаться в свой посёлок Черлак. Велико же было её удивление, когда, открыв двери дома, увидела лишь обшарпанные голые стены. Опустилась на грязный пол и долго лила безутешные горькие сиротские слёзы. Что ж делать? Вышла во двор, нашла старое ведёрко, принесла воды, принялась мыть полы. Затопила найденным хламом печь. Соседка сказала, что Мария перенесла все вещи к себе, но когда Тоня пришла к ней, та и на порог сестру не пустила.
– Ну что, Мария, Мария, да не брала я ничего, мало ль чего люди наболтают. Не хватало мне ещё чахотку в дом занести! И вообще, иди-ка ты к… На вот чашку с ложкой и горшок.
Оплакивая свою непутёвую сиротскую долюшку, вернулась Тоня в неуютный отцовский дом. В щели пола обнаружила отцовскую фронтовую ложку самоделку, ложка и вилка вместе склёпаны. Вот и всё богатство. На огонёк потянулись соседи, несли всё, кто чем богат, кто нёс щепотку соли, кто старую кровать, кто матрац, набитый сенной трухой, картошку… Каждому трудно жилось, но в беде не оставляли человека, всегда помогали ближнему. Вызвали в Сельский Совет.
– Писать, считать умеешь? Вот и хорошо, будешь продавщицей в нашем сельпо.
Отказываться смысла не было, другой работы не находилось, разве что в колхозе.
Тоня Веснина
Или просто однофамилица Андрея, Антонида Михайловна Веснина, жительница всё того же Черлака. Работала акушеркой в местной больничке с самого начала войны. Жила тоже одна и тоже довольно замкнуто. До войны был у неё сердечный дружок и погиб в самом начале войны. После войны понравился ей очень балалаечник с Красного луга Андрей Веснин, но он променял её на другую Тоню, на что несчастной девушке оставалось лишь исподтишка лить горькие слёзы да мечтать о более счастливом будущем, или случае… И такой случай ей однажды предоставился.
Первенец
Как-то