Джонс?».
1995
Красивое искусство убивать
Эрик ван Ластбейдер. Ниньзя-1. Роман. СПб.: Лик
Американцы наконец-то придумали, как отплатить японцам за истинные и мнимые грехи – от Пирл-Харбора до ввоза в США дешевых «тойот». Решено было взять в эксплуатацию всего один небольшой кусочек японской национальной культуры и выжать из него максимальный конвертируемый доход.
Речь идет о культуре убийства. Разумеется, на Западе (как и на Востоке) убийством никого не удивишь: лишение жизни давным-давно превратилось в сюжетообразующий фактор тысяч триллеров. Обыватель, которому на роду написано умереть в собственной постели, обязан получить – хотя бы в искусстве – компенсацию за свою порядочность и честность. Сотни писателей и режиссеров делали имена и состояния на рецептах превращения человека в покойника. Другое дело, что западная культура убийства была недостаточно зрелищна в силу «экономичности» и строгой функциональности. Доходило до того, что мастера жанра брали на вооружение способы убийства из арсенала разведок и контрразведок – а уж эти-то ведомства всегда славились умением сделать убийство камерным, тихим и малоэффектным. (Классический пример – знакомый и нашим зрителям фильм Жерара Ури «Укол зонтиком», появившийся на экранах вскоре после покушения КГБ на жизнь болгарского писателя-диссидента Георгия Маркова; в комедии с участием Пьера Ришара диссидента заменили необаятельным пузатым мафиози, которого сам бог велел поскорее кокнуть.)
В этом смысле «восточное» убийство выгодно отличалось экзотичной атрибутикой и неторопливостью процесса: убийство принимало облик красивого спектакля с двумя участниками, причем жертва могла быть уверена в непредсказуемости финала. Красивый японский ритуал стал воспроизводиться массовой культурой во всех подробностях, чуть замедленно, чтобы каждую можно было рассмотреть. По правде говоря, настоящие ниньзя (они же ниндзя) – хладнокровные убийцы японского средневековья – тоже не превращали свое кровавое ремесло в театр. Но правда жизни всегда отступает перед правдой искусства; вот почему восточная прописка убийств-спектаклей стала со временем само собой разумеющейся. Для удобства был выведен даже особый книжный и – особенно – кинематографический гибрид идеального ниньзя, американца-европейца по рождению и японца по воспитанию, культуре и привычкам (вспомним героя Дольфа Лундгрена в «Больших разборках в мини-Токио» или персонажа Майкла Дудикова в «Американском ниньзя»).
Герой романа Эрика ван Ластбейдера Николас Линер – именно из таких. Автор делает его сыном английского еврея и японки и заставляет провести юность в Стране восходящего солнца, поднабраться культуры (убийства) у соответствующего старика сэнсея, чтобы затем перебросить героя в США и сделать там сыщиком. Гремучая смесь готова.
Дальнейшее действие романа составляют короткие мизансцены плановых смертоубийств,