шлепал на цугундер, то теперь наш соотечественник, еще толком не проснувшись, уже что-то бурчит о презумпции невиновности, о каком-то деле «Миранда против штата Аризона» и о своем гражданском праве на один телефонный звонок, одну чашечку бразильского кофе, одну гаванскую сигару и всего одну зуботычину – и ту в присутствии адвоката.
Обратите внимание: ад-вока-та.
Еще сравнительно недавно фигура эта в нашем массовом сознании воспринималась почти однозначно со знаком «минус». Пропаганда долгие годы приучала нас видеть в защитнике прежде всего платного подлеца и хитрого крючкотвора, который – вместо того чтобы помочь разоблачить явного преступника – наводит тень на плетень, раздражает прокурора дурацкими вопросами и придирками, а в результате законное возмездие становится чуточку менее неотвратимым. Понятно, нам и в голову никогда не приходило сочувствовать защитнику – безусловному пособнику безусловных воров и убийц.
Железобетонную нашу уверенность в правоте такого подхода поколебал американец Эрл Стенли Гарднер. Вверив функции сыщика обаятельному и неуязвимому адвокату Перри Мейсону, писатель вынудил нас сочувствовать не государственному обвинителю, но защитнику, и потому финальным аккордом детективного произведения становилась реабилитация невиновного. Настоящий виновник, конечно, тоже отыскивался – но попутно и лишь для того, чтобы правота адвоката оказывалась триумфальной.
Писатель Эд Макбейн продолжил дело Эрла Стенли Гарднера, безвременно скончавшегося четверть века назад. Адвокат Мэтью Хоуп стал естественным преемником Перри Мейсона, унаследовав его практику и заодно умение выигрывать самые безнадежные дела. Однако Макбейн в соответствии с духом времени (его романы о Хоупе писались в 80-е и в начале 90-х) видоизменил своего героя по сравнению с предшественником. Мейсон был блестящим виртуозом, настоящим Шерлоком Холмсом в адвокатской мантии; он почти не ошибался и двигался к цели по прямой. Вместе с читателем этот герой подбирал факты и фактики – чтобы потом, в самый последний момент, продемонстрировать фейерверкообразные умозаключения и выйти в финал, оставив читателя с сухим ворохом ложных версий. Во времена Гарднера у юристов еще практически не было электронных помощников-компьютеров, и, стало быть, сам Мейсон вынужден был выступать в роли человека-компьютера, работающего практически без сбоев. Правда, никакой личной жизни у компьютера не могло быть априори – так что секретарша Мейсона, бессменная Делла Стрит, напрасно рыдала в подушку: кроме невинного флирта и честной дружбы ее патрон все равно бы ничего иного не смог предложить.
Мэтью Хоуп, получив уже возделанный участок юридической практики от Мейсона, имел возможность немного расслабиться. Фигура адвоката-сыщика нашему читателю отныне уже не казалась чужеродной; герою можно было без суеты окучивать свой огородик, и притом оставались еще уикенды для личных дел. С точки зрения развития сугубо детективной интриги тексты Макбейна несколько проигрывают