спросил Рост, вспомнив закон военного счастья, как-то провозглашенный старшиной Квадратным.
– Можно и так, но это слишком грубое понимание выбора. Настолько грубое, что ты можешь вообще не заметить возникшего раздвоения. Так тоже бывает – когда неловкий человек не находит выхода, потому что попросту не видит его. Кстати, у вас, людей, так бывает в большинстве случаев.
– Хорошо, – признал Рост, – может быть. Но как же следует поступать?
Сатклихо вздохнул.
– Вообще-то это самый главный вопрос нашей, да и вашей тоже, философии – что использовать в каждом конкретном случае? Иногда нужно поверить, и это спасет, а иногда и разувериться. Иногда следует действовать силой, но чаще – убеждением. Иногда правильный путь есть подчинение, или желание, или импрессия, что есть, в сущности, одно и то же, а иногда – бунт, долженствование или экспрессия.
– Как же нам жить?
– Творчески, – ответил всезнающий аймихо. – Стараясь осознать будущее. Запомни эти слова, ибо они определяют наше главное оружие, может быть, нашу единственную возможность победить врагов. И для этого подходит все, что только можно. Выстраивай «дерево цели», придумывай гипотезы, фантазируй или пробуй остановить мышление, чтобы почувствовать единственно верное понимание событий. Или читай будущее, примерно так, как это иногда открывается тебе.
– Давно уже не открывается, – признался Рост. Почему-то с сожалением.
– Я думаю, что сдаваться не следует. Слушай себя, оперируя всем тем, чему я тебя научил, и снова откроется. Только… Слушая себя, настраивай слух, как музыкант настраивает его, отделяя фальшивую ноту от верной. И находи правильный путь для себя на каждой найденной развилке. Для себя и, может быть, для всех.
Определение Двоичного пути потребовало понимания таких вещей, как кармическая предназначенность, следование за Абсолютом, выявление невидимых знаков и многого другого. Рост почти не заметил, что налетел один вал борыма, и ушел, что налетел другой, который почти целиком сожрали летающие киты, которых в эту зиму вдруг объявилось немыслимое количество. Кстати, Баяпош-хо, посмотрев как стадо китов штук в двести пасется в высоком, с треть километра, вале саранчи Полдневья, сказала, что такие валы саранчи и такое обилие китов означает трудный год. Что она имела в виду, было неясно, потому что она не очень хорошо говорила по-русски, а Рост еще не очень справлялся с Единым. К тому же и Сатклихо, который прекрасно мог все это перевести, отмахнулся, мол, не обращай внимания на лепет беременной барышни.
И хотя Рост отлично понимал, что от этого отмахиваться не нужно – не этому ли его, по сути, учил Сатклихо? – но поделать ничего не смог. Язык нужно знать лучше, решил он, и принялся изучать Единый. Да так, что, когда начал подтаивать снег, старец перешел на истинную, по его словам, терминологию, то есть на все те слова, которые в Едином заменяли понятия «кармы», «Абсолюта» и «мистерии».
А еще несколько дней спустя Рост впервые поговорил с Шипириком, тем самым пернатиком,