не случалось даже в дальнем полете на гравилете. Да и сам Рост неожиданно сплоховал – уснул самым бессовестным образом.
А только проснувшись, вдруг понял, что жил последние дни с такой ломовой энергетической подпиткой от аймихо, что, лишившись ее, стал слабым, как щенок. Зато он снова сделался самостоятельным, по крайней мере в оценке ситуации. И первым делом сообразил, что эта энергетическая подпитка, кажется, была ему устроена совсем не в последние дни, а много месяцев назад. И была необходима, потому что иначе даже Сатклихо не сумел бы обучать его.
Чем внимательнее Рост рассматривал эту проблему, тем больше убеждался, что Сатклихо совершил какой-то педагогический или даже парапсихологический подвиг. Хотя и привел ученика к полному нервному истощению, которое он сам с помощью обеих жен Роста и пытался вылечить. Это тоже было зачем-то нужно, хотя почему следовало спешить, рискуя здоровьем, – оставалось пока неясным. Но Рост был уверен, что все проделано не зря.
Они подъехали к Боловску, пробыв в пути чуть больше семи часов. Это значило, что скорость гравиплана составляла около тридцати километров в час. Когда Рост спросил Кима, тот кивнул:
– Возможно. Обычно на больших перегонах мы выжимаем двадцать пять, но, может, сегодня, когда на рычагах сидели два таких мастера, – он устало подмигнул Еве, – мы поставили рекорд. Да и то сказать, было ради чего.
Рост не понял, ради чего это стоило делать, но спрашивать не стал. Оба пилота были настолько вымотаны, что путешествие раза в два продолжительнее за рычагами черных крейсеров не вызвало бы такого изнурения. Он только мельком подумал, что его друзья скорее всего действительно не очень хорошо питались в последнее время.
Вот ведь хренотень, разозлился Ростик, живем на плодороднейшей земле, имеем в своем распоряжении аймихо, которые способны на камнях вырастить цветы, а люди голодают. Спрашивается – почему?
На Октябрьской все было в странной смеси – и знакомо, и совершенно ново. Дом, который когда-то построил Рост и который потом перестроили настоящие строители, выглядел чужим. Хотя в нем и казался знакомым каждый угол, каждая вещь, оставшаяся с Земли.
Во дворе играли двое малышей. Рост не сразу сообразил, что это его родные по матери брат и сестра. Брата звали Павлом, сестрицу – Марией. Их опекала горбатенькая и довольно суровая на вид бакумурша. Рост удумал было познакомиться с детьми поближе, заодно осмотреть дом, расположить Шипирика, но… Не успел даже скинуть все доспехи, которые вез на себе, как с улицы его стали выкрикивать незнакомые голоса. Он выглянул в бойницу у двери и увидел двух девушек с ружьями в пурпурных, изношенных, застиранных до белизны гимнастерках. Рост вышел к ним, и ему тут же вручили небольшую бумажку, сложенную военным треугольником.
Оказалось, Мурат Сапаров, Председатель, как значилось по тексту, вызывает старшего лейтенанта Гринева в Белый дом для доклада сразу же по получении этого распоряжения. Шипирик, который оказался, конечно же, рядом, попытался заглянуть