себя.
В голосе его звучал гнев. Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то так открыто говорил о себе, и не знала, что и думать. Сама я никогда никому не рассказывала о наших семейных неурядицах. Мой брат восхищенно смотрел на Аарона.
– Постепенно она совсем опустилась, и мы жили с дедом, пока тот не умер, – продолжал Аарон, тыкая веткой в костер, и скорчил гримасу. – Вот он был редким ублюдком.
Он умолк.
– А где вы жили, когда он умер? – мягко спросила Джой.
Он вздрогнул, словно забыл, что рядом кто-то есть.
– На улице. Потом познакомились с людьми, которые отвели нас в ашрам. Я несколько лет учился у гуру.
Кто-то из мужчин подался вперед:
– Ты учился у гуру? Это он тебя научил медитировать?
Аарон каждый день медитировал, и некоторые уже пробовали медитировать с ним вместе.
– Это было просто потрясающе, он меня научил, как жить духовной жизнью. Вы себе просто не представляете, чего можно добиться! – восторженно ответил он. – У меня постоянно болела спина, я вообще не мог согнуться, но гуру сказал, что я сам создаю эту боль, потому что держу в себе страх и гнев. Он показал мне, как высвобождать эти чувства во время медитации, а потом…
Он встал и согнулся, дотронувшись пальцами до земли.
После того вечера члены коммуны стали больше прислушиваться к тому, что говорил Аарон. Ни у кого из нас не было опыта жизни на природе. Некоторые приехали сюда из города, обуреваемые романтическими идеями о возвращении к корням. Зима была тяжелой, и многие сдались. Но Аарон не просто играл в хиппи – он действительно так жил. Тем, кто вырос в Канаде и никогда не выезжал за пределы Британской Колумбии, он казался необычайно искушенным и опытным человеком. Кроме того, он разбирался буквально во всем, будь то сельское хозяйство, столярное дело и управление фермой, и радостно и терпеливо делился своими знаниями с окружающими. Он показал нам, как построить парную, чтобы мы могли очистить свои чакры: забитые или поврежденные чакры влияют на физическое и эмоциональное здоровье. Там же он устраивал медитации Киртан[3], во время которых мы все вместе пели, а иногда играли на чем-нибудь или просто хлопали в ладоши. Но чаще всего он обучал нас трансцендентальной медитации.
Юноши наперебой старались поразить Аарона своей силой и храбростью – они трудились от заката до рассвета и никогда ни на что не жаловались, даже если получали травмы. Девушки ходили за ним стайками и хихикали, когда он смотрел в их сторону. Я слышала, как они обсуждали, какой он красавчик, какой веселый и классный. Но все было куда серьезнее.
Аарон помнил все о каждом члене коммуны: откуда они приехали, в какой семьей выросли. Он предложил одному застенчивому парнишке заняться конюшней – и тот с каждым днем становился все увереннее и вскоре начал учить остальных ездить и седлать лошадей. Одна женщина говорила только шепотом, но Аарон выяснил, что она отлично готовит и посоветовал ей заняться нашей едой. Она тоже расцвела и принялась уверенно командовать