к делу с задней стороны. У входа стоял всего лишь один страж, которому ничего другого не осталось сделать как пропустить проходивших за полог. Дойдя до того, что у арабов, да и вообще на востоке называется женской половиной дома любая находчивость встала бы здесь в тупик, а Куасси-Ба и тем более. Видя такое дело Амендралехо несмотря на удерживания негра уверенно ступил вперед и точно из под земли перед ним появились двое стражников, вооруженных кто чем.
Моментально определив взглядом евнуха или того кто мог быть ближе к этим обязанностям, повелительным голосом приказал ему приготовить итальянку и вести ее к Омару Мейяду.
Пуганно относящийся ко всему тому что исходило от этого имени пузач расторопно бросился исполнять повеленное, а уж что там и как за этим проследить не представлялось возможным. Служка исчез так же незаметно как и появился, после чего ничего другого не оставалось как оставаться ожидать… удачи или обратного тому, что могло бы обойтись им жизнью. В этом, напрашивающемся на слово «нетвердом» месте, затянутом коврами, за которыми люди появляются так же внезапно как и исчезают, было от чего вспомнить старое нервное ощущение перед востоком своего мягкого голого живота, беззащитного от острого лезвия. Посему Амендралехо быстро, хотя и в пределах достойного, заволновался, собираясь пойти устроить дознание прокладывая себе путь через преградительные пологи ударами сабли.
Такое конечно ни к чему хорошему не привело бы, и минутное замешательство не проявившееся в нем внешне никак, так и погасло. Чем дольше времени проходило тем больше подавала признаки надежда что столько-то времени тратиться именно на женщину; на вооруженный сбор времени потребовалось куда бы меньше. Ее так долго собирали… на ночь! Несчастная, каково было сейчас ей разбуженной собираться на что?.. Она наверное наложит на себя руки… Испуганное воображение Амендралехо нарисовало уже один легкий путь захлебнуться в поданной воде, как в этот момент он увидел что она ведомая евнухом спокойно вышла из-за края ковра делавшего угол. И хотя на ней была чадра, он определил ее по походке, отличившую ее от любой другой женщины. Несмотря на это Амендралехо все же убедился подлинно ли это она, отогнув край чадры – она, спокойная, будто бы смирилась или же не догадывалась куда могли ее приготовлять и вести в двенадцать часов ночи!…Или еще позже того!
Со смешанными чувствами ревности и радости что все же он выводит ее, ее повели, пользуясь ею же как пропуском, они вели женщину, а перед этим все расступалось.
Поначалу Амендралехо задумал смелый и решительный ход, идти с ней прямо к Омару Мейяду и таким образом взять его прямо в постели, что называется еще тепленьким. Правила полного их спасения диктовали делать именно это. Но еще издали завидев стражников у входа в опочивальню Омара Мейяда Амендралехо смутился и свернул в желанный темный коридор. Синица в руке ему показалась гораздо