Ее простыни после всех ночей оставались чисты не потому, что она была опорочена кем-то до брака с Бырцоем, а потому, что он ее не трогал, предпочитая изливать свою грязную похоть в нее – Бьянку. Открытие поразило девушку настолько, что она отшатнулась от стола, а потом бросила дневник ровно на то место, на котором он и лежал. Так значит, поганый Бужор берег для каких-то своих жутких целей невинность прелестной супруги, в то время как все унижение, боль и отвращение за нее переживала она? И Янко тянулся к своей госпоже неужели потому, что знал правду? Конечно, зачем ему теперь опороченная служанка, когда можно отдать свое сердце целомудренной доамне?
Бьянка со злостью сжала в руках пыльную тряпку, скрутив ее до такой степени, что та едва не порвалась. Представив вместо нее в руках шею своей госпожи, она отступила к дверям, ощутив, как на глазах выступают слезы. Они огнем жгли ей веки, а затем заскользили по румяным щекам, оставляя влажные дорожки. Болезненное отчаяние охватило сердце, когда все больше и больше она осознавала то, что смогла прочесть. Она не заслужила все это! Выскочив в коридор, девушка с шумом захлопнула за собой тяжелую дверь и прислонилась к ней спиной. Дрожа от беззвучного плача, Бьянка тихо прошептала:
– Ну, что же… Это мы еще посмотрим…
Она бегом бросилась прочь от места, ставшего ей еще более отвратительным. Кто знает, какие еще мерзкие тайны мог хранить в себе кабинет Бырцоя. Слезы все лились из ее глаз, когда служанка вбежала в кухню и чуть не упала на пороге, запутавшись в длинном подоле своего платья. Нана, раскладывавшая овощи для супа, обернулась, а на лице у нее отразилось беспокойство:
– Девочка моя, что случилось? – в сердце кухарки закралось нехорошее подозрение, но она не стала строить догадки.
– Где мой Янко? – боль, плескавшаяся в глазах несчастной, сменилась холодной решимостью. Ей нужно увидеть его! Увидеть, чтобы он взглянул на нее и сказал в очередной раз, что точно и навсегда любит ее единственную, несмотря ни на что. – Где он, Нана? Он у себя в комнате? На конюшне? Где?
– Я не видела его с утра. Ты же знаешь, как только ему чуть стало лучше, он… – женщина поморщилась, было видно, как нелегко даются ей слова, – сразу занялся работой.
Бьянка нутром почуяла ложь в этих словах. Нана явно что-то скрывала. Янко не был намерен мириться с наказанием от хозяина. Нехорошие подозрения заставили ее сердце облиться кровью:
– Он… с ней? Он у доамны?
Нана замотала головой и принялась суетливо бросать крупно нарезанные картошины в закипающий бульон:
– Понятия не имею, не знаю я, где он. У вас что-то случилось? – она обернулась, взглянув на раскрасневшуюся Бьянку. – Ты можешь все рассказать мне, а там и Янко, глядишь, появится, – она попыталась улыбнуться. Ох, зря она позволила юноше отправиться навестить госпожу. Сердцем чуяла, не к добру это.
И стоило