какому ее хотел подвергнуть старый безумец.
Бырцою уже порядком надоело это бессмысленное представление. Он подошел к непокорной супруге и с размаху ударил ее по лицу, разбив губы.
Илинка со стоном зажмурилась и ощутила во рту соленый привкус крови. Ее упорство было сломлено. Марку резко сцепил железные браслеты на ее запястьях, и девушка безвольно повисла, распятая на цепях лицом к стене. Бужор безжалостно разорвал на ней платье до самой поясницы, обнажив спину. Старик медлил, упивался моментом, желая оттянуть предстоящее удовольствие. Его челюсть была плотно сжата, а на губах подрагивала кривая ухмылка. Он заставит эту девку покориться ему. Он ее хозяин! Только он решает ее судьбу!
– Моя дорогая доамна… Вы не оставляете мне выбора. Мои слова для вас закон, и вы нарушили его! ТЫ ЕГО НАРУШИЛА!
И первый удар плетью был таким сильным, что девушка истошно закричала, а стены эхом застонали ей в ответ. Илинка беспомощно забилась в кандалах, когда ее спина была рассечена в кровь вторым неистовым ударом:
– НЕТ! ПРЕКРАТИТЕ! НЕ НУЖНО! БУЖОР!
Но ее крик звучал песней для него, услаждал слух, а по венам быстрее побежала кровь, вызывая ликование. Старик обрушил на нее еще удар, с каким-то диким, свирепым наслаждением глядя на то, как ее нежная белая кожа на спине вспарывается кроваво-красными длинными полосами. Девушка кричала, рыдала в голос, до умопомрачения сгорая от адской боли, которая разрывала ее тело от каждого беспощадного удара плетью. Она умоляла и проклинала изверга одновременно:
– О, ПОЖАЛУЙСТА, ХВАТИТ! МЕРЗАВЕЦ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! НЕНАВИЖУ! ПОЖАЛУЙСТА ХВАТИТ! Я НЕ ВЫНЕСУ… ОСТАНОВИСЬ!
Но Бужор бил еще и еще, его хлыст уже окрасился кровью. Даже когда Илинка уже замолчала, он никак не мог остановить наказание. «Она теперь усвоит, кто ее повелитель! Эта дрянь поймет, кто тут решает, жить ей или умереть!»
И еще! Удар! Еще и снова! Перед глазами бесновавшегося Бырцоя все сплелось в единый головокружительный клубок ярости. Сырой затхлый запах, исходивший от стен, смешивался с запахом крови. И старик бил, уже не замечая того, что девушка безвольно висит на цепях, не реагируя на его выпады. Бил до тех пор, пока Марку не перехватил его руку перед очередным ударом. Бужор, на губах которого белела пена, даже зарычал, обратив к своему слуге разъяренное лицо. Но тот крепко держал его, не позволив больше ударить девушку. Голос мужчины прозвучал тихо, но уверенно:
– Достаточно, домнул. Вы убьете ее.
Бужор не ответил, глядя пустым одичавшим взглядом в глаза Марку. Он уже потерялся в реальности. Перед ним словно разверзлись врата ада, но Сатаной там был только он сам. Старик медленно отступил, посмотрев на Илинку. На ее спине не осталось ни одного живого места, не тронутого хлыстом. Ужасающие кровавые раны покрывали ее спину от шеи и до бедер. А Бырцой любовался ими, как бесценным произведением искусства. Он потянул к себе хлыст, который, скользнув по каменному