подбрасывало на каменистой дороге, но он упрямо двигался к цели. До заднего борта повозки оставалась всего пара метров. В этот момент его настигли всадники. Эцио втянул голову в плечи, ожидая удара, но его спасла невнимательность противников. Они увлеклись погоней, совсем забыв про лошадей, и те столкнулись, когда до Эцио было рукой подать. Дорогу окутало облаком пыли, когда испуганные лошади отчаянно заржали, а упавшие всадники принялись не менее отчаянно ругаться.
Каждое движение отдавалось болью в руках. Эцио с трудом заставил себя одолеть последний метр, отделявший его от борта. Извиваясь всем телом, он вполз на повозку и застыл, глотая воздух.
Вторая повозка была почти рядом. Капитан орал, требуя, чтобы его люди двигались вровень, и, когда это случилось, он перепрыгнул в их повозку, столкнув тамошнего кучера. Бедняга успел лишь вскрикнуть. Падая, он ударился о придорожный валун и с жутким грохотом отлетел в сторону, после чего замер, неестественно вывернув голову.
Капитан подхватил вожжи и хлестнул лошадей. Эцио успел перебраться на кучерское сиденье первой повозки и сделал то же самое. Саднящие мышцы отказывались ему подчиняться, но он цепко держал поводья. Обе лошади были в мыле. Они мотали мордами, очумело вращали глазами и фыркали кровавой пеной. Непонятно, откуда они брали силы, но повозка Эцио не отставала от капитанской. Видя это, бритоголовый резко свернул к старым воротам, которые держались на полуразрушенных кирпичных колоннах. Краем повозки задело одну из них, и колонна едва не рухнула на лошадей Эцио. Он успел взять правее. Повозку вынесло на обочину, где росли колючие кустарники. Ассасин впился в левую вожжу, пытаясь вернуть лошадей на разбитую дорогу. Пыль заставляла его щуриться. Мелкие камешки, вылетавшие из-под колес, царапали ему щеки. Но погоня продолжалась.
– Убирайся в ад, чертово отродье! – обернувшись назад, прокричал капитан.
Солдаты, ехавшие с ним, перебрались в конец повозки. Каждый взял в руки по бомбе.
Эцио принялся петлять. Бомбы рвались то слева, то справа, то сзади. В любое мгновение перепуганные лошади могли встать на дыбы и опрокинуть повозку. К счастью для ассасина, солдаты были скверными бомбометателями и постоянно промахивались.
Тогда капитан вдруг замедлил бег лошадей. Эцио не успел сделать то же самое. Когда его повозка оказалась рядом с капитанской, бритоголовый резко дернул вожжи, и повозки столкнулись боками.
Неистовство капитана граничило с безумием. Он дико вращал глазами. Шрам на его вспотевшем лице стал мертвенно-синим. Несколько мгновений противники смотрели друг на друга сквозь тонкую завесу пыли.
– Сдохни, мерзавец! – рявкнул бритоголовый и повернулся вперед.
Только сейчас Эцио заметил впереди сторожевую башню, а чуть дальше – другую деревню. Больше Масиафа, частично укрепленную. Похоже, тамплиеры стремились обезопасить свои тылы.
Капитан с торжествующим воплем хлестнул лошадей, и, когда его повозка покатилась в сторону башни, солдаты бросили еще две бомбы. Одна