сердца.
Прыгая через две ступени, заведующий отделением повел Бесподобного с тремя верными ему женщинами в морг, где в широком подвальном помещении, будто на скотобойне, в углу были свалены голые трупы людей.
– Бесхозные, – обронил патологоанатом в ответ на удивленный взгляд Адама.
С горы трупов, за ногу стащил заблудившегося прохожего и с усилием шлепнул им о железный поддон.
– Ваш?
– Наш! – немедленно согласился Адам и впился глазами в анатома. – Я хочу знать, отчего он умер?
– Это можно! – согласился патологоанатом, беря в руки электрическую пилу.
Спустя несколько долгих, долгих минут Адам с женщинами поднялся по ступеням наверх, с усилием заглатывая чистый воздух.
– Что это было? – задрожала Зоя Михайловна, очумело оглядываясь вокруг.
– Я будто спала и видела страшный сон про морг с горой трупов, – неуверенно произнесла Вера Павловна, проводя рукой по взмокшему лбу.
– Он нас загипнотизировал, – с нотками ужаса в голосе, обвинила Бесподобного, Нева Никитишна.
Адам привалился к толстому стволу березы, что невозмутимо росла рядом с моргом.
– Наш запоздалый прохожий умер от обширного инфаркта, а я и не заметил.
– Что вы должны были заметить? – раздраженно спросила Нева, с подозрением глядя на него, вероятно, выискивая признаки гипнотизера.
– Печать смерти, – устало ответил Адам, – в конце концов, запах смерти, как я не ощутил, а?
Посмотрел он на своих спутниц, но они смогли лишь пожать плечами.
***
Зеленый «Москвич», бампер и стекла, которого были покрыты ошметками уличной грязи, резво катил по широким московским дорогам. Стекла машины были опущены, Адам Бесподобный, подпрыгивая на заднем сидении, высунул голову в окно, в эйфории от быстрой езды.
– Куда мы едем? – прокричал он.
Павлуша задумчиво покачал головой, но ничего не ответил. Кирилл Петрович, широко раскрыв рот, откинувшись, спал на переднем пассажирском сидении.
Леха нервничая и вздрагивая от мельтешащих то тут, то там патрульных автомобилей, тихо давал указания.
В какой-то миг Адам отключился, а очнулся уже возле собственного дома.
Пьяный Вовчик разминался возле «Москвича», Кирилл Петрович плескался в бочке с дождевой водой, стараясь протрезветь, а Павлуша спал, утомленный алкоголем и напряжением вождения.
– Нет электричества! – полным трагизма голосом сообщил Кирилл Петрович, пощелкав выключателем в избе. – Нет света. Когда сядет солнце, мы вынуждены будем, как последние дикари развести костер.
– В доме? – глупо спросил Адам, хозяйничая на кухне, где сквозь оконное стекло, худо-бедно, но еще лились потоки дневного света, выхватывая из полутьмы дровяную почерневшую плиту и закопченный чайник с кастрюлями.
– Мы разведем костер во дворе и напечем картошки! – мечтательно произнес Кирилл Петрович. – У вас картошка есть?
– У соседей