всей школьной команды на память. Но уже ничего не могло его задержать здесь. Он стремительно метнулся в коридор, схватил чемодан и, притащив его в комнату, стал проворно набивать самыми необходимыми вещами.
– Давай-давай, уматывай, – не унималась беспардонная Инна, – надоел ты мне, сволочь! Ну, какая же я дура, что за тебя замуж вышла!
Она с шумом прошлась по большой комнате и прислушалась. Молчание мужа ее нервировало. Плеснув в хрустальный бокал любимый ликер, она крикнула в сторону закрытой двери:
– Думала, жить буду, как сыр в масле! Шубы и машины менять, как перчатки. Да, если б не твои родители, я…
– Продолжай, – выйдя из комнаты, тихо сказал Стас и уточнил, – так, что мои родители?
– А то! – женщина зло посмотрела на мужа. – Давно хотела тебе все высказать, все-все, что наболело за эти годы!
– Говори, – он стоял, держа в руке чемодан, все еще привлекательный и статный мужчина.
В свои сорок восемь, Станислав Ильич выглядел гораздо моложе своих лет.
– Я тебя внимательно слушаю, – пренебрежительно проговорил он, – что у тебя там наболело?
– Слушай-слушай! – с заметной издевкой, произнесла жена. – Да если бы твой отец не был «шишкой», думаешь, я бы позарилась на тебя! Что же мне, надо было выходить замуж за голодранца какого-нибудь и начинать жизнь в коммуналке? А твои родичи все для тебя были готовы сделать: «Хочешь, сынок, машину? Женишься, сынок, – купим квартиру!»
Стас смерил ее взглядом сверху вниз:
– Неужели из-за этого ты на меня «позарилась»? Клялась же в вечной любви, – усмехнулся он.
– Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда! – Инна с пафосом села на диван, закинув ногу на ногу, и презрительно посмотрела на мужа.
– Не пойму тебя что-то. Ты что – голодала? С родителями жила обеспечено и ни в чем не нуждалась! Одевалась лучше своих ровесниц.
– Ха! – она зло хмыкнула и поправила челку.
Потом медленно отпила ликер и привстала с дивана.
– Да что ты видел? Только обертку!
Мужчина пристально глянул на жену, прищурив глаза. Она махнула рукой и продолжила:
– Мать все деньги «вкладывала» в меня, говорила: «Товар надо лицом подавать!» Да и не все шмотки были мои, я брала у иностранных студентов в вашем институте на продажу. Пару раз надену, а потом подшаманю и – продаю! Я же – умная и практичная девочка! – и Инна довольно рассмеялась.
– Точно, все средства ушли на обертку, а внутри оказалась пустота! – Стас горько вздохнул.
Он взял ее за подбородок и посмотрел в лицо.
– Инна, – он впервые за последние годы назвал ее по имени, – ты даже глупее, чем я думал!
– А тут ты ошибаешься, дорогой мой муженек! – насмешливо выкрикнула она, стукнув его по руке. – После смерти твоей матери мы же тебя отсюда выписали и прописали в отцовской квартире! Правильно?
– Правильно! Ну и что? – совершенно без интереса спросил он и недоуменно пожал