свита следила за боем с волненьем,
Минос в азарте кричал: «Подними на рога!
Этот спесивый трезенец – наглец с самомненьем,
Смело с руками пустыми пошёл на врага!»
201
Сердце, царевне казалось, стучало кимвалом,
Очи слезились, и мраморным выглядел лик,
Думала дева себя уничтожить кинжалом,
Если раздастся победный чудовища крик.
Вскоре внезапно умолкли властитель со свитой,
В комнате тайной повисла, как дым, тишина,
Дева узрила в темнице, лучами залитой,
Страшного брата в крови, словно в море вина.
202
«Видишь, отец? – Ариадна воскликнула дерзко. —
Глыбой огромной лежит Минотавр на полу!
Ты поступал с молодыми людьми очень мерзко —
Зверя убить мог давно, лишь направив стрелу!
Замуж хочу за трезенца, властитель могучий!
Этот пришелец афинский отважен и смел —
Он разогнал над тобою опасные тучи,
Не применив в схватке этой копья или стрел!»
203
Брат кровожадный сожрал женихов без разбора,
В страхе животном ты держишь ахейских царей,
Молодость женщин проходит, правитель мой, скоро,
Я не бессмертна, и ты – не властитель морей!»
«Выхода нет, Ариадна, из страшной темницы,
Может тебе подтвердить это мастер Дедал!
Нет в Лабиринте щелей для иглы или спицы,
Юноша сам совершит над собой ритуал!»
204
Дева оставила вмиг узкий круг властелина,
Пересекла быстрым шагом пределы двора,
Больше она не боялась шагов исполина
И приготовилась юношу ждать до утра…
Побег из Лабиринта
205
Юноша замер в волненье: «Свершилась расплата!
Больше не будет брать Минос кровавую дань!
Освободилась прекрасная дева от брата,
Выйдя живым, предложу ей могучую длань!
Эту темницу покинуть я просто обязан,
Чтобы Эллада узнала, что бык мной убит —
Каждый тиран договором был с Миносом связан —
Аттику зверем пугая, главенствовал Крит!
206
Без Минотавра царь будет с другими на равных,
Освобожденье моё станет выгодно всем!
Выход отсюда – проблема главнее из главных,
И впереди – битва против Дедаловых схем…
Юноша нить Ариадны поднял торопливо,
Двигаясь, быстро наматывать стал на клубок:
«Дева отважна, добра и, как бог, прозорлива,
Ум у царевны совсем не по-женски глубок».
207
Первую дверь он пытался открыть безуспешно —
Предусмотрел в ней Дедал необычный секрет,
Видеть его можно было лишь в мраке кромешном —
Если не падал, как прежде, рассеянный свет.
На высоте выше глаз на шлифованных плитах
Головы львов выступали за грани стены,
На барельефе одном – свет в очах-хризолитах,
И при внимательном взгляде лучи в них видны.
208
Понял