нет.
Сэнди тоже осматривает класс поверх круглых темных очков.
Обычно все сразу бросаются обсуждать, но сейчас в студии слышно лишь электрическое гудение флуоресцентных ламп. Я наблюдаю за временем на старых маминых часах – они были у нее на руке, когда два года назад ее машина сорвалась с обрыва. Смерть наступила мгновенно. И теперь они тикают у меня на запястье.
Дождь в декабре – к внезапным похоронам.
– Ну, ребята, что вам нравится в работе «Я разбитая – кусочки № 8»? – Сэнди неторопливо поглаживает свою всклокоченную бородку. Если бы мы все превратились в своих животных из зеркала (Ноа постоянно заставлял меня играть в это в детстве), Сэнди оказался бы старым козлом. – Мы с вами говорили о точке зрения, – продолжает он, – давайте обсудим нашу Бедж с этой стороны?
В школе меня прозвали Бедж, сокращение от «Бедовая Джейн/Джуд», за невезучесть. Мои работы не просто растрескиваются в печи. В прошлом году в гончарной студии некоторые мои вазы ночью, когда никого не было, когда окна были закрыты, когда ближайшее землетрясение было зарегистрировано в Индонезии, якобы сами попрыгали с полок. Сторож, работавший в ту ночь, ничего не мог объяснить.
Никто тогда не понял правды, кроме меня.
Калеб Картрайт вскидывает обе руки в жесте, довершающем его образ мима: черная водолазка, черные обтягивающие джинсы, черная подводка, черная шляпа-котелок. Он в целом довольно секси в стиле кабаре и с претензией на тонкий художественный вкус, хотя я этого не вижу. Я бойкотирую пацанов. Они не допускаются в поле моего зрения, а на мне самой надет абсолютно надежный невидимый костюм.
Чтобы исчезнуть с чужих глаз, отрежьте метр своих светлых волос, а остальное уберите под черную обтягивающую шапочку. Татуировку чтобы тоже никто не видел. Носите только мешковатые худи, джинсы и кеды. И не высовывайтесь.
Калеб обводит студию взглядом.
– Я за всех скажу, ладно? – Он делает паузу, старательно подбирает слова, чтобы меня опрокинуть. – Критиковать работы Бедж невозможно, потому что они всегда раскрошены и склеены. В конце концов, каждый раз перед нами реальный Шалтай-Болтай.
Я воображаю, будто очутилась на лужайке. Это мне порекомендовал школьный психолог на те случаи, когда начнет ехать крыша или, как говорила бабушка, оторвет несколько пуговиц.
Если кому интересно: самодельный четырехлистный клевер не обладает нужной силой.
– Да, но что работа говорит своим видом? О себе? – спрашивает Сэнди.
Рэндал «не в обиду будет сказано, но» Браун начинает свою скороговорку. Это такая звездная задница, уверенная, что может говорить любые гадости, если предвосхитит их словами «не в обиду будет сказано, но». Я бы с удовольствием метнула в него дротик с транквилизатором.
– Сэнди, работа говорила бы куда больше, если бы это было сделано нарочно. – Он смотрит на меня. Начинается. – То есть, Бедж, не в обиду будет сказано, но ты, похоже, беспредельно неаккуратна.