шару земному браслет
Дымил важно так махоркой,
Как офицер шпорами звякал?
Тут, очевидно, титанизм подменен хамством.
Мы не скрываем от себя, что революция расковала скованного раньше страхом человека-зверя, хама-мучителя, кровожадного садиста…
Футуристские тявкуны подходят к Октябрю именно с точки зрения этого раскованного хама. Примазавшийся к революции озорник и воспевающий революцию футурист – это явления одного и того же порядка. Недаром Анатолий Мариенгоф откровенно признается: «Я сам из темного люда». Он сам и есть этот «ковальщик», который важно дымит махоркой и звякает шпорами, как офицер, который низводит титанизм революции на степень простого, пошлого хамства. Настоящий «ковальщик рельсовых шару земному браслет» не поймет Мариенгофа, с презреньем отвернется от него; настоящему пролетарию-творцу чуждо и противно это «плеванье зазорное Богу в юродивый взор», эта молитва матерщиной, эта отвратительная смесь передоновщины со смердяковщиной. Пролетариату это оглушительное тявканье не нужно…
Почему же, спрашивается, Анатолий Мариенгоф с братией пользуется особым покровительством наших советских «властей предержащих»? Почему они – казенные привелигированные поэты?
Анатолий Мариенгоф восклицает:
Мы! Мы! Мы всюду
У самой рампы, на авансцене,
Не тихие лирики,
А пламенные паяцы!
Кто поставил паяцев у самой рампы на авансцене?
Долой их! Вон!
Полностью эту статью-рецензию на стихи А. Мариенгофа, опубликованные в сборнике «Явь», мы перепечатали не случайно. Ведь она стала весьма заметной вехой в жизни будущего имажиниста. Хотя основная масса авторов предисловий и послесловий к выходящим ныне его книгам напрочь пренебрегает ею.
А уже не однажды отмеченный Б. Большун, назвавши эту статью, которая, по его словам, «не оставляла камня на камне от стихов Мариенгофа», тут же переходит к пересказу книги В. Львова-Рогачевского «Имажинизм и его “образоносцы”», что вышла два с лишним года спустя, а затем вдруг выдает желаемое за действительное такой иезуитской фразой: «Другим имажинистам, опубликовавшим свои стихи в “Яви”, тоже досталось от критики» (там же. С. 43).
Чтобы подкрепить эту фразу, он говорит об оценке В. Львовым-Рогачевским подборки стихов В. Шершеневича из названного сборника. Но, помилуйте, ведь в «Яви» ни одного стихотворения Вадима Габриэлевича не было, а опубликован лишь большой отрывок из его трагедии «Вечный жид». Таким образом, складывается убеждение, что Б. Большун ни сборника «Явь», ни статьи «Оглушительное тявканье» и в глаза не видел. Или преднамеренно лгал, как это было в иных случаях, с которыми мы еще не раз столкнемся.
Ознакомившись с полным текстом статьи Адольфа Меньшого, читатель видит, что вся она посвящена анализу именно мариенгофских 14 стихотворений, которые тот, пользуясь предоставленной ему властью, нахально опубликовал в сборнике.
Между тем,