Тогда и посмотрим, кому из нас превращаться в кабак, а какому капитану отправляться на мыло.
Подошла шлюпка.
Первым делом, буквально с рук на руки, передали на борт доктора и его чемоданчик. Зозуля, сказав «я сам» и очевидно уверившись в полной безопасности, снял нагрудник и швырнул его на палубу, после чего начал поторапливать курсантов. Тех подгонять не было надобности. Собравшись вскочить на привальный брус, помпоуч чуть помедлил, а судно накренилось так стремительно, что навалилось многими тоннами своего веса на планширь шлюпки и… опрокинуло ее. Зозуля вынырнул по другую сторону и принялся колотить руками по воде. Глаза его вылезли из орбит, рот заходился хрипом:
– Спа-аааа-а… спаси-и…
«Степа, скотина ты эдакая, – сообразил капитан, – ты же, похоже, не умеешь плавать!».
Зозулю относило волнами, да и баркентина имела ход. Но вахтенный помощник швырнул Зозуле спасательный круг, а боцман Зубов, сбросив сапоги и ватник, махнул через планширь и в два-три взмаха добрался до Степана Петровича, который успел нахлебаться и уже пускал пузыри. Он дал помпоучу по рукам, чтобы не цеплялся, и ухватившись за зозулину не слишком пышную шевелюру, но достаточную для того, чтобы забрать ее в кулак, повлек утопающего к шлюпке. Когда того выдернули на палубу, а подшкипер и курсанты принялись вылавливать весла, круг и поднимать шлюпку, капитан ушел к себе, даже не взглянув на Зозулю и не сказав ему ни словечка.
Зозуля отлежался за ночь, утром был «как огурчик», но вечером, получив приглашение капитана на «производственное совещание» вдруг заболел. Спасовал Степа. Знал, спуску ему не будет. К нему был отправлен доктор, а через полчаса Зозуля пришел к капитану и попросил защиты… от «ядовитостей» старпома, который относится к помпоучу с явным предубеждением, постоянно третирует обидными замечаниями, когда рядом курсанты и тем самым умаляет престиж комсостава в глазах практикантов. Капитан пообещал, а помпоуч попросил освободить его от совещания, сославшись на температуру. Старыгин удовлетворил и эту просьбу.
Когда Константин Константинович вошел в кают-компанию, штурманы и механики вовсю обсуждали Зозулю и, хихикая, припоминали его промахи. Старпом сосал погасшую трубку, первый помощник, он же и парторг, ерзал, не зная, как защитить собрата от зубоскальства коллег. Капитан открыл совещание, а он, попросил слово и все испортил, начав с приказа министра Ишкова за номером двести сорок восемь.
– Кого мы должны готовить в наших мореходных училищах? – начал помполит. – Напомню, товарищи, тем, кто забыл параграф первый общих положений, изложенных в приложении номер один…
– Общие положения первого приложения… – пробормотал старпом.
Помполит бросил на него «убийственный» взгляд и прочитал по бумажке:
– …который гласит, что наши учебные заведения «имеют основной задачей подготовку беззаветно преданных Советскому народу, Советскому