пошел обратно. Леся посмотрела на пластмассовый короб и увидела надпись, сделанную черным фломастером: «В зал не выносить – это Гоги». У нее подкосились ноги и свело желудок: ей представилась страшная картина. Тут же захотелось перейти на тушеную морковь со свеклой. Кто знает, из чего производят сосиски? Часто ли на комбинатах пропадают служащие?
– Та ты шо так злякалась? – хихикнула соседка. – Он не русский, тупой шо то бревно, понапишет черте що. Аль и правда подумала, шо там трупак?
Леся смутилась. Ей очень нравилась соседка-украинка, хоть та и любила в отсутствие покупателей учить Лесю жизни. Полная женщина с громким голосом казалась какой-то уютной, теплой. Лесе хотелось свернуться комочком на этой мощной груди и мечтать о приятных вещах.
– Экая ты нервическая… – пожала плечом продавщица. – Девушка, говядина парная!
Покупательница шарахнулась в сторону от слишком энергичного окрика. Торговка вовсе не смутилась, повернулась к Лесе и продолжила вещать.
– У Москве, хочу те сказать, и таких разбирают. У них тут усе мужики чокнутые, подавай им лыжные палки на шпильках с пластмассовыми ногтями. И девок здеся гарних не найдешь. Ни готовить, ни стирать девки не умеют, детей родить не собираются, за мужиком ходить ни-ни, только пить да плясать у этих самых, у клубах. Девушка, свинина парная! – она перевернула шматок мяса в лотке, покупательница вздрогнула от громоподобного окрика и унеслась в другой конец ряда. – А мужик, он деньги несет. И детей без него не получится. А сын или доча – наше усе… Девушка, свинина парная! Так шо ты присматривай, ты дывчина гарная. Покупателям лыбись – авось повезет, женишка подцепишь.
Поиски жениха
На родине Леси молодежь не находила для себя ничего интересного. Ни глубокой старины, ни особенной красоты, ни уродства уникального. Не происходил оттуда ни один академик, режиссер или композитор, ни даже герой соцтруда. Президент не собирался строить здесь космодром иди Диснейленд, месторождений алмазов под местным рынком тоже пока не обнаружили. Населенный пункт лежал на дне красивой долины, вокруг прямоугольными заплатами простирались поля.
Родина Леси слыла не самым плохим местом. Хаты стояли добротные, попадались и чистые оконца с белыми занавесками. Наиболее престижным средством транспорта считался мотороллер: из кузова у него обычно торчал помятый металлический бидон, еще в кузове валялись моток колючей проволоки и пучок реек, а на конце самой длинной болталась красная тряпка. Возле колонок можно было увидеть «Жигули» и «Таврии», заботливо намываемые в выходные дни хозяевами.
Возле «Запорожца» степенно беседовали два пожилых мужика, оба в сланцах и трениках. На том, что был повыше и потолще, была футболка с эмблемой киевского «Динамо». У другого, пониже, на майке красовались дамские ножки в шпильках, закинутые вверх, вокруг ножек шла надпись таинственным готическим шрифтом. Загадочная надпись на английском языке в вольном переводе означала: «Все бабы как бабы, а я богиня».
«Серый,