в компаниях приятелей, таких же бесшабашных, как и сам. Мать его работала бухгалтером на шахте, имела приличную зарплату. Она давно содержала всю семью, в том числе двух сыновей, хорошо их одевала, и парни щеголяли модными джинсами и майками.
Глава семейства, отец ее возлюбленного, однажды пьяный вышел на работу. Вообще-то это было запрещено, но практиковалось часто, так как трезвых шахтеров можно было по пальцам пересчитать, а работать кому-то надо. Он попал под вагонетку и остался без ноги. Теперь он, инвалид, круглосуточно накачивался самогоном, а для развлечения пытался избить свою жену всем, до чего мог дотянуться: башмаком, бухгалтерским отчетом, костылем или армейским ремнем с металлической пряжкой. С этими же намерениями он гонялся на костылях и за парнями, но никого уже не мог догнать. Порой он падал и не мог подняться – тогда все, дружно смеясь, ставили его на костыли, и погоня с гиканьем и мальчишеским смехом начиналась снова. Мальчишки, оба взрослые, надежно «отмазанные» от армии предприимчивой мамой, не спешили ни работать, ни учиться. Окончив восемь классов, они прочно сидели на шее у матери. Обычно, встав часа в три-четыре вечера, они слонялись бесцельно по участку, попивая самогонку вместе с отцом и дожидаясь мамки с работы. Она придет, приготовит пожрать и даст денег, чтобы можно было вечером пойти с девчонками на дискотеку или к игровым автоматам. Оттуда братья возвращались домой часа в два-три ночи, а иногда и под утро, оба пьяные в дым, и укладывались спать.
Леся не была наивной и прекрасно понимала: даже если ей удастся женить на себе юного раздолбая (а тому семья нужна как рыбе зонтик), ее ждет участь свекрови. Ее отец порой поднимал на мать руку, но, протрезвев, мог сделать что-нибудь по хозяйству, купить на оставшиеся после загула деньги продуктов или даже подарок дочке.
«Уезжай, доча, прошу тебя, – причитала мама при каждом удобном случае. – Я еще молодая, работаю, помогу с деньгами. Вон девчонки, твои одноклассницы, у кого матери работать не могут – на трассу идут, чтоб с дальнобойщиком хоть в райцентр укатить. Там какие-никакие перспективы есть: официанткой или продавщицей на рынок. Семен не плохой парень, не хуже других, но ничего хорошего тебя здесь не ждет – ни с ним, ни без него. Ухайдокают они свою мамашку, все втроем на тебе повиснут. Да если еще и ребенок родится – мы ж с тобой их всех не потянем. Отец-то твой мне сразу сказал: «Я в ваши бабские дела не мешаюсь, но пожить по-людски хочу на старости лет! Нехай валит куда хочет, вырастили вжэ. Ща кобели начнут хороводиться, никакой жизни не будет».
Отец Леси, дальнобойщик, отлично разбирался в автомобилях и в молодости был хорош собой. Но он хотел особенную жену и взял учительницу – образованную. Все на него просто вешались, а эта вешалась со стихами.
Жизнь манила его счастливым будущим, когда началась перестройка. Казалось – сейчас выпрыгнем из «совка» и заживем, но ничего к лучшему не изменилось. Найти приличный заработок не удалось, жене стали платить копейки, и вся его юношеская веселость вылилась в попойки с корешами.
Леся сначала