это девица, что намедни к Асе приходила? Маленького росточку в зелёном сарафане, она?
– Она, – смутился Тимоха.
– Давай договоримся так: сейчас страда настаёт, потом жатва, поэтому ни о какой свадьбе ты не помышляй. Никто в это время свадьбы не справляет, – строго сказала Маруся и тут же улыбнулась – сама-то она как раз в страду за Сану и вышла. – А вот по осени можно и свадьбу сыграть. Вы пока погуляйте, попривыкните друг к другу. С отцом надо всё обсудить: где венчаться, где свадьбу гулять, где жить станете.
Тимоха кивнул. Права матушка, тут не поспоришь. Ему главное сейчас – чтоб Дашу отчим не обидел. И он всё для этого сделает.
Вечером она заставила Тимоху пораньше лечь спать, не отпустила его на очередное дежурство под окна подружки. Утром вставать ни свет ни заря, на покос ехать. Какие могут быть ночные прогулки?! Он насупился и ушёл спать на сеновал. Маруся решила расспросить матушку о соседях. Прежде-то в той избе другие люди жили.
– Ты не помнишь что ли, Сашку-то Корнилова? – удивилась Анфиса. – На соседней улице старый дом стоял на три окошка. Их два брата было, старший-то как раз в том доме и живёт.
– Не помню, – пожала плечами Маруся.
– Тихоня такой был.
– Вот потому и не помню, наверное, – улыбнулась Маруся.
– И то, правда. Наши-то девки не обращали на него внимания, так он жену себе издалека привёз, не то из Верхотурья, не то ещё откуда. Не здешняя она. Но баба, вроде, неплохая. Натальей звать. Дом они вот этот купили у Сычовых, да и жили справно. Только расхворался он чего-то и помер. Вот она, горемычная, и мучается теперь. Соседи помогают ей, как могут.
– Да вроде уже не мучается, новый муж у неё, сказывают.
– Да какой он муж?! Чужак какой-то. Каторжный, поди! Не нравится мне его рожа бесстыжая. Уж и не знаю, откуда он тут взялся.
– А почему бесстыжая-то? – удивилась Маруся.
– А ты его видела?
– Нет.
– Вот увидишь – поймёшь, почему, – отрезала Анфиса.
Маруся поделилась с матушкой историей, которую ей рассказал Тимофей. Может, она посоветует, как тут быть. И девчонку жалко, и парня от беды оградить хочется. А в том, что эта история грозит ему бедой, Маруся не сомневалась.
Анфиса молча выслушала дочь, покачала головой и проговорила задумчиво:
– Негоже нам лезть в чужую жизнь, Маруся. Сама знаешь – в каждой избушке свои погремушки.
– Знаю, – ответила дочь. – Только тревожно мне чего-то. Боюсь я за Тимку.
В это время на улице послышались какие-то звуки. Маруся выглянула в окно, увидала тёмные силуэты возле соседской избы, там явно кто-то дрался. Она бросилась на улицу, Анфиса поковыляла следом. Ворота оказались не заперты.
– Тима! – крикнула Маруся, уверенная, что сын опять ввязался в драку.
Одна тень метнулась прочь, другая двинулась к ней. Конечно же, это был Тимофей. В руке он держал какое-то ведро.
– У Ваньки отнял, –