та ползала по темно-серому пластику, поминутно норовя свалиться кому-нибудь под ноги, чтобы там рассыпаться. Но недавних собеседников это не занимало. Они соблюдали этикет, укладывавшийся в рамки ранее обозначенного Кранцем гостеприимства.
Вскоре машина въехала в небольшой городок Йонаву, миновала его почти безлюдный автовокзал, пропетляла дворами старых пятиэтажек, задами гаражей попала в частный сектор окраины и остановилась у зеленого низкого забора, за которым в глубине цветочного сада стоял красный кирпичный дом с высокой деревянной мансардой.
Растворив железные ворота и загнав «Ауди» в увитый клематисами гараж, Отто Брунович плиточной дорожкой провел гостей в свой особняк, где их безмолвную процессию встретила домоправительница – статная, высокая женщина неопределенного возраста и сословия, но достаточно красивая, чтобы заслужить невольные заинтересованные взоры чужаков. Она выдала всем тапочки, указала новичкам координаты туалета, забрала у Марата сумку-пакет с туристическим путеводителем Каунаса и проводила компанию в комнаты.
Внутри дом Кранца являл собой настоящий интерьерный бедлам. Он немыслимо сочетал в себе рай библиофила, захламленное логово коллекционера, любительскую художественную студию и главный штаб мирового мещанского движения. Репродукции картин, разные интересные безделицы, краски, кисти, плетеные салфеточки, расшитые крестиком думки и фикусы в фаянсовых горшках запросто соседствовали со старинными эстампами, английским фарфором, потрепанными букинистическими томами и толстыми архивными папками. Особенно часто среди других объектов бессистемного собирательства попадались большие хрустальные шары, переливавшиеся в глубине своих полированных сфер далекими сполохами северных сияний, роями таинственных искр, цветными туманностями и радужными отражениями посторонних предметов. Капризные блики от этих световых фантомов разлетались по стенам, шкафам, полкам и книгам пригоршнями завораживающих взор изменчивых сюжетов, сменявших друг друга столь живо, что хорошенько рассмотреть их не представлялось возможным.
– Я вижу, вас заинтересовала моя коллекция магических шаров. – Будто обрадовавшись предлогу прервать затянувшееся неестественное молчание, обратился к Марату Кранц. – Правда, удивительные творения рук человеческих? Вы когда-нибудь встречали что-либо подобное…?
– Не скрою…. Ранее мне с такими вещами сталкиваться не доводилось. – Наблюдая за необычной игрой хрусталя, отозвался Марат. – Позвольте полюбопытствовать: откуда они к вам попали?
– Все представленные здесь изделия куплены у одного из самых известных коллекционеров Советского Союза. Я до сих пор выплачиваю долги, в которые из-за них влез. – С гордостью проговорил Отто Брунович. – Эти шедевры сотворены руками гениальнейшего стеклодува Марека Волчека, жившего в Богемии в начале девятнадцатого столетия. Он умел каким-то образом размещать внутри этих