землю, – с этими словами он взял щепотку порошка из коробки, – она переходит в воду, – он пересыпал порошок в чашу с жидкостью, и тот с шипением растворился в ней, – а вода – в огонь, – он зачерпнул жидкость из чаши, щёлкнул пальцами, и она загорелась прямо у него на ладони. Все ахнули и стали восхищённо перешёптываться. Я вспомнил, что уже слышал про этот трюк. Его показывали бродячие фокусники в Исит-Дивиле. Через несколько мгновений огонь погас. – А огонь переходит в воздух! – прокомментировал проповедник. – Четыре Стихии тоже движутся по кругу, Священному Кругу, как и всё в нашем мире.
Вскоре проповедь закончилась, и все стали расходиться.
– Ну как Вам, господин? – потянула меня за рукав торговка.
– Я в восхищении! Спасибо, что привела меня сюда. Я хочу спросить кое-что у священника.
– А… Вас подождать? Или найдёте дорогу?
– Найду, конечно. Спасибо.
– Ну как хотите. До свидания!
– Всего доброго.
Я дождался, пока все уйдут и подошёл к проповеднику.
Дабиан, наёмник из Исит-Дивиля
– Ну вроде всё на сегодня, наконец-то, – сказал Нестирис, игравший роль священника. – Руку жжёт немного, видно порошка пересыпал.
Мы уже стали собирать свои вещи, как вдруг к нам подошёл один из горожан, который не ушёл с остальными. У него был жалкий вид, он хромал и тяжело опирался на трость, покрытую странными металлическими полосками. Спина калеки была согнута, видимо каким-то недугом.
Набравшись терпения, Нестерис ласковым голосом осведомился:
– Что тебе надобно, сын мой? Подаяния?
– Кто послал тебя? – негромко спросил незнакомец. От этого вопроса мне стало немного не по себе. Видно было, что наш «священник» тоже напрягся.
– Меня послал Создатель, чтобы помочь тебе и таким как…
– Я не об этом, – перебил его незнакомец, не повышая голоса. – Кто тебе платит?
Я быстро переглянулся с Ворданом и Гаслертом, остальными охранниками, и мы стали вынимать мечи, чтобы проучить наглеца. Однако в следующее мгновение, когда наши клинки ещё не были извлечены из ножен и наполовину, к горлу Нестериса уже было приставлено узкое длинное лезвие. Я не мог поверить своим глазам, казалось, что я сплю и вижу сон. Незнакомец преобразился: только что пред нами стоял жалкий калека, а теперь на его месте оказался высокий молодой мужчина с прямой спиной, и в руке у него был меч. Лишь спустя некоторое время ко мне вернулась способность трезво мыслить, и я понял, что норингеадец прикинулся калекой, чтобы не вызвать у нас подозрений, а меч был спрятан у него в трости. Но умереть мне на этом самом месте, если я знал, как у него получилось так быстро его достать.
Нестерис был ошарашен, его лицо было серым. Казалось, он потерял дар речи. Между тем незнакомец был совершенно спокоен, как будто беседовал с приятелями о погоде. Когда мы все более менее успокоились, он как ни в чём не бывало, повторил