подняла глаза и обвела присутствующих взглядом. На возвышении в широком деревянном кресле, покрытом шкурами, сидел могучий, но огрузневший мужчина. Его волосы были заплетены в три косы и связаны воедино на затылке широкой полоской ткани. Длинные и жёсткие усы, также заплетённые в косы, огибали дугами большой рот с вздёрнутой верхней губой, и вплетались в бороду. На шее его висела громадная гривна с узорами по металлу. Мягкая безрукавка из выскобленной кожи, шерстяные штаны и сапоги на тяжёлой многослойной подошве завершали его облик. Это и был конунг Вагни. В большом зале либо на скамьях вдоль стен, либо прямо на полу на копне тростника сидело порядка ста тридцати человек. Стель не стала их особо разглядывать, ещё не время. Она оторвала руки от костра, нарочито опёрлась на свой посох и сказала:
– В этом доме соблюдают законы богов? Может ли путница рассчитывать на законы гостеприимства? – она снова обвела взглядом всех присутствующих.
– Во имя Одина и всех богов! – опомнился Вагни, – Назови своё имя, оставь оружие при входе, и мы примем тебя как самую близкую родню!
– Имя мне Стель, – сказала Стель, вытащила топор из петли и по безопасной траектории для сидящих кинула в столб, на котором держались двери. Топор вошёл ровно и глубоко, топорищем вверх. Подойдя к нему, она сняла со спины щит и повесила на топорище как на крюк. Тут же скинула и плащ, повесив его поверх щита.
– Еды и браги для Стель! – проревел Вагни. И разговоры тут же возобновились. Она прошла вдоль очага и присела у подножия возвышения конунга.
– Благодарю тебя, конунг Вагни, – ответила Стель, принимая из рук служанок большую и плоскую металлическую тарелку с кусками мяса, хлеба, дурно пахнущего сыра и парой варёных морковин.
– Утоли свой голод, гостья! – провозгласил Вагни. – И выпей с нами за милость Одина! – вторая служанка принесла для Стель большой рог, наполненный брагой. Пахло недобродившим пророщенным зерном вперемешку с травами и небольшим количеством мёда.
– Во имя Одина и гостеприимства хозяев! – крикнула Стель и приложилась к рогу. Фантом позволил ей нейтрализовать алкоголь, поэтому она осушила рог до дна, перевернула, чтобы показать, что она это сделала. Затем аккуратно положила рядом и вцепилась зубами в кусок мяса.
– Клянусь Велундом, она из металла! – воскликнул сидящий рядом мужчина с обритой наполовину головой, – Тор поёт песни грома и мечет Мъёлльнир на землю для забавы, а она приходит в этот дом, пьёт целый рог браги и ест мясо. Она из вендов! Это точно! – по залу прошёл одобрительный рёв.
– Уж не сам ли Велунд и выковал её топор? – спросил второй, голый по пояс, с косматыми волосами, сваляными в один большой колтун вдоль головы, и свисающий с затылка. – Он так вошёл в дерево, что расщепил его ровно вдоль нитей жизни. Дерево радуется и плачет, что есть такое оружие, способное убить