думал вовсе не о том, что он ответит на вопрос матери.
Луиза, конечно же, догадалась, в чём истинная причина. И в то же время знала, как Мариэль относится к предмету под названием «математика», но она не хотела, однако, чтобы он во время пребывания в Нанте совсем всё забыл, включая само название предмета. Недолго думая, она принесла учебник по геометрии и, найдя довольно-таки нелёгкую задачу, усадила за неё Мариэля. Таким образом Луиза хотела помочь сыну, думая, что он начнёт решать её и не заметит, как пролетит время.
Когда мать вышла, Мариэль стал читать условие задачи, он даже попробовал её решить, но голова его в тот момент думала не о её решении, а об Элен…
Юноша мучался, мучался и в конечном итоге написал вместо ответа в тетради фразу «глупая задача», поставив в конце три восклицательных знака, и швырнул перо на землю.
За столом мать спросила его об успехах, но Мариэль ответил, что не успел дописать решение, которое, как известно читателю, и не начинал писать. За столом он ел так быстро, словно от того, насколько он быстро всё съест, зависела его собственная жизнь.
Несколько раз Рози дразнила его «худым», но Мариэль даже не обращал внимания на её слова и не называл «пончиком».
«Наш Мариэль какой-то странный сегодня», – подумала Рози, наблюдая за полным отсутствием реакции брата на её слова.
Наконец эта противная стрелка часов стала приближаться к цифре семь. Луиза с детьми и мужем вышла из дому и направилась к калитке в глубине сада. Когда они подходили к порогу дома Элен, у бедного Мариэля так начало биться сердце, как будто оно готово было выпрыгнуть из груди; ему казалось, что если бы Элен сейчас заговорила с ним, он не смог бы сказать ни единого слова от волнения.
Луиза позвонила в дверь. Открыла Андреа. Каково же было её удивление, когда она увидела свою подругу спустя столько лет. Жан и Луи обменялись рукопожатиями как старые добрые друзья. Андреа поприветствовала маленькую Рози и сделала комплимент в пользу её упитанности; Мариэлю она тоже любезно сказала: «Здравствуйте, мой милый Мариэль», на что он, не заметив ни капли искренности в её словах, несколько холодно и сухо ответил: «Добрый вечер, госпожа де ла Роуз…» Он едва не сказал «Фурия», но вовремя опомнился. Андреа, не обладавшая особой проницательностью, не обратила внимания на тон, каким было сказано приветствие юноши.
«Где же Элен?» – задал себе вопрос Мариэль, не увидев девушки рядом с родителями.
– Дорогая, выпей со мной чашечку чаю с тортом, моя дочь, – Андреа перед гостями назвала её «дочерью», – сейчас готовит его, а потому вы не видите её здесь.
Хозяйка пригласила всех к столу, приказав служанке Лоре принести все приборы. Всё было произнесено таким ласковым голосом, так искренне, что Лора почти поверила, что её госпожу подменили. Заметил это и Мариэль, унаследовав от матери способность проницательности. Ему не нужно было трудными путями докапываться до истины, как это свойственно большинству обычных людей; он словно видел правду, как на ладони. От него трудно было скрыть ложь и неискренность, обман и лицемерие. И хотя он хорошо различал