еще есть.
Времени было достаточно, чтобы пройти с десяток билетов по литературе. Водя упругим пучком струй по плечам, Стар твердо решил так и сделать. Сдать экзамен лучше всех в классе! А почему бы и нет, ему не слабо. Главная загвоздка – стихи. Особенно тот длинный, про войну, из пятого билета. Вот с него и начнем.
Закрутил кран и, не удержавшись, глянул в зеркало. Врет он все, этот психованный Бейсик, и типа-достоверные источники его врут. Насчет того, будто у мелких мужиков всегда больше, чем у высоких, – полная фигня, треп в надежде на благоволение Открывачки. А Марисабель хихикала, потому что дура. Все они дуры, малолетки сопливые. Все до единой.
Обернувшись полотенцем, Стар вышел из ванной. И чуть не столкнулся с мамой; в руках у нее, прихваченная двумя тряпками, дымилась огромная кастрюля. Сразу опять стало жарко. Мама вскрикнула, отступая на шаг:
– Сережа!
– Я не хотел. Предупреждать надо.
– Мог бы обвариться! Это компот. Отнеси на балкон. Тебе Катя звонила.
– Уже знаю, – он аккуратно перехватил из ее рук тряпочки, правую ладонь тут же обожгло сквозь истертую ткань. – Черт! Зачем я тебе прихватки дарил?
– Она опять звонила. И просила перезвонить.
– Ей надо, она и перезвонит. Ты меня пропустишь или как?
Мама посторонилась, и Стар, вытянув руки, потащил кастрюлю с компотом по коридору. Горячий пар от кастрюли мгновенно свел насмарку весь эффект от принятого душа; ладно, перед выходом по-любому надо будет залезть еще. В дверях гостиной обернулся:
– Погладь рубашку, мам! Слышишь?
Оставив компот остужаться (ха-ха!) на балконе, Стар прошел к себе в комнату. Включил гуделку-вентилятор: громко взвыло, на стенах зашелестели уголки плакатов с игроками Эн-Би-Эй, но прохладнее в его тесном тамбуре окнами на солнце не стало. Стар взгромоздился с ногами на диван, занимавший полкомнаты, и раскрыл хрестоматию. Стих про войну не вызывал никаких чувств, кроме тоски, – даже здоровой спортивной злости. А надо.
Не то чтобы он хотел оттянуть момент. Но, в конце концов, нужно же как-то взбодриться, обозначить, наконец, высокую цель, как выразился бы Бейсик. Не вставая, Стар протянул руку к этажерке, нащупал между корешками двух толстых книг и вытащил за уголок узкий конверт. Полюбовался голографической эмблемой турфирмы: дракон на гребне переливающейся волны. Открыл, провел подушечками пальцев по тисненой бумаге с округлым и тускло-блестящим, как бронзовая медаль, текстом. Красота!..
А бабки ребята еще досдадут. Куда они денутся?
Вздохнул и героически всмотрелся в первое четверостишие. Прикрыл книжку, заложив пальцем, попытался повторить. С первого раза, естественно, не вышло.
А второй перебил телефонный звонок.
– Дылда? – наугад, вместо «алло», спросил Стар. И угадал.
– Я тебе звонила, – в ее голосе, как всегда, подрагивала обида. Не на него, на жизнь. – Тебе мама передала?
– Нет, – соврал он. – А что случилось?
– Да нет, ничего. Просто, во-первых, у тебя есть в тетрадке по Лимбергу про виды