она такая, повел бы он себя минувшей ночью иначе или нет? Любопытно. Но ответа на него Иан не знал.
Энни открыла дверь его спальни. Перенося Алану через этот порог, который значил для него гораздо больше, чем прежний, Иан невольно затаил дыхание. Его одежда и прочие вещи лежали на привычных местах, висели на крюках и на стуле, были свалены на сундуке в углу. На письменном столе у окна возвышалась неровная кипа книг. Постель была заново застелена, простыни согреты, Энни приглашающим жестом откинула одеяла. В камине пылал огонь. Алана замерла на руках Иана.
– Но эта комната кому-то принадлежит…
– Да, Иану, но он не против, – откликнулась Энни, опередив его. – Здесь тебе будет удобнее.
Иан бережно усадил Алану на кровать, она посмотрела на него, запрокинув голову.
– А где же будете спать вы?
Смысл этого вопроса дошел до Иана, вызвал осознание, пронзил чресла. Ему представилось, как он ложится в постель рядом с ней – на этот раз никто из них не мерзнет и не хочет спать, и… Иан тряхнул головой и отступил, стиснув руки за спиной.
– В Крейглите есть и другие комнаты.
– Спальня лорда свободна, Иан. Вы могли бы занять ее, – предложила Пенелопа.
Он по-прежнему называл ту комнату отцовской, редко бывал там и ни к чему не прикасался с тех пор, как его отец, лорд Энтони Марстон Макгилливрей, скончался почти десять лет назад. Великолепию отцовской спальни Иан предпочитал свою – более скромную и менее английскую. Даже его отец, который обставил свои покои по образцу величественных английских поместий, чаще проводил ночь в просто отделанной спальне своей супруги.
– Сойдет и башня.
Иан заставил себя отступить еще на шаг от кровати, а Энни объяснила:
– Пока он не женат, он наотрез отказывается переселяться в спальню лорда.
– В таком случае самое время решиться, – вмешалась Пенелопа подошла к Иану и взяла его под руку. Ее пальцы показались ему острыми когтями хищной птицы, безжалостно и по-хозяйски впившимися ему в рукав.
Иан увидел, что и Алана скользнула взглядом по руке Пенелопы, и сразу все поняла – это понимание отразилось у нее в глазах. Как ни в чем не бывало он отстранился от кузины и принялся собирать вещи.
Энни наблюдала за ним, склонив голову, и Иан попытался понять, о чем она сейчас думает. На всякий случай он послал ей предостерегающий взгляд и направился к двери, но у порога оглянулся на Алану. Она сидела на его постели такая поникшая и усталая, что он потянулся к ней всем сердцем. И ощутил нестерпимое желание приложить ладонь к ее лбу, проверить, нет ли жара, потом уложить ее на подушки, подоткнуть одеяло и задернуть шторы.
– Отдохните как следует, леди Алана, – произнес он, решительно поклонился и торопливо вышел.
Пенелопа последовала за ним.
– Ей было бы удобнее отдохнуть у себя дома, разве не так? Напрасно Энни утруждает вас по пустякам. Пусть за гостьей присмотрят слуги, а если