отыскать тебя?
Город не мал:
Я не ныряла —
Ты не летал.
Не о тебе ли
Ветры звенят:
– Мальчик, что плавать
Научит меня.
Не обо мне ли
В детской мольбе:
– Та, что подарит
Крылья тебе.
Так и встречали
Жизни пургу
Мальчик и девочка
На берегу.
Самое интересное, что Андрей почти не вспоминал реальную незнакомку из Трускавца, их короткую встречу в церкви и говорящую икону. Здесь его память была словно бы заблокирована, хотя совпадение внешности трускавецкой соседки и Анны казалось совершенно очевидным, но стоило ему подумать о досадной развязке с туалетом, как в его душе возникала злость и обида непонятно на кого.
На фоне этих лирических воспоминаний, вернувшихся в его жизнь почти из небытия, у Андрея произошли заметные подвижки в медитациях. Он стал гораздо лучше видеть цвет и форму шаров, которые по совету Маркелова мысленно вращал вокруг своего тела, сначала уменьшая их размеры и меняя цвета по радуге, а затем запуская процесс в обратную сторону. В эти минуты он стал ощущать пространство вокруг себя, словно границы самоощущения его тела раздвигались все дальше, и заполнялись вибрациями, шорохами и переливами окружающего пространства. По его позвоночнику прокатывались теплые мягкие волны, и спина распрямлялась, словно кто-то изнутри ее с силой разгибал.
Однажды он словно бы ощутил себя идущим по чудесному саду среди дивных благоуханных цветов, но почему-то, когда он наклонялся к тому или иному цветку, в его сознании мгновенно проносилось какое-то замечательное стихотворение, которое он тут же забывал. Весь сад был наполнен необычными темами и готовыми произведениями – и все это проносилось перед ним без начала и конца так легко и просто, словно готовая стихотворная материя являлась неотъемлемой частью природы, и не нужно ни усилий, ни мучительных подборов рифм – все было готово и рождалось в мгновение ока.
К сожалению, этот сад исчез так же внезапно, как и появился, и от всего необозримого поэтического богатства, на которое он натолкнулся, осталась только строка «я к вам пришел из царства тьмы…» Позднее, уже изрядно потрудившись, ему удалось написать следующее. Стихотворение называлось «Медитация».
Я снова к вам из царства тьмы,
Из пепла грусти в света праздник
Вошел смиренным и немым,
Спасенным от ужасной казни.
Вошел и сел у бледных стоп
Той, чей глагол сплетен из зова
Внимать движению цветов
В беззвучном танце бирюзовом.
Покуда фон менял окрас
В невыразимом вихре темы,
Рисуя трепетную вязь
Едва означенной поэмы,
Покуда возникал тоннель
И раскрывались дверь за дверью
В тишь первозданности, в метель
Падучих звезд, в «могу» и «верю»,
Покуда книжных аксиом
Ломалось гор нагроможденье,
В необъяснимом и простом
Одно лишь значилось – знаменье.
И вещих знаков тайный лик
Являло первооткровенье,
И был то хладен, то слезлив
Мотив