его лица испугало Мелисанду. Серо-голубые глаза блестели, как сталь меча, губы растянулись в тонкую линию. Он так крепко сжал ее руку, что у Мелисанды мелькнула мысль о том, что ее кости вот-вот сломаются.
– Я больше никогда не ослушаюсь вас, – пробормотала она.
Но Раймунд ее не отпускал.
– Поклянись. Клянись душой своего покойного отца, Конрада Вильгельмиса. Клянись душой своей покойной матери, Беаты Вильгельмис.
Эти слова обрушивались на нее, как девятихвостая плеть на спину приговоренного. Девочке хотелось сбежать, умчаться прочь от этого ужасного человека, от этих страшных глаз, способных наводить порчу. Вон из этого дома смерти.
Но Раймунд все не отпускал ее.
– Клянись душой своей покойной сестры, Гертруды Вильгельмис. Клянись душой своего покойного брата, Рудгера Вильгельмиса. Клянись! Немедленно!
Наконец его голос отзвенел, в доме повисла пугающая тишина.
Магнус разжал хватку, и Мелисанда отшатнулась. Она еще никогда не слышала, чтобы кто-то говорил столь холодно и жестоко, как Раймунд-палач. Но ей больше некуда было податься. Никто больше не защитит дочь из вырезанной семьи, которой уготована смерть. Никто не защитит девочку, за которой охотится безжалостный граф. Потрясенная до глубины души, Мелисанда подняла правую руку.
– Я, Мелисанда Вильгельмис… – Она запнулась.
– Дальше, – прорычал Раймунд, протянув к ней руку, словно собирался ударить.
– Клянусь душой своего покойного отца, Конрада Вильгельмиса… – Мелисанду охватила тоска, голос дрогнул.
Но Раймунд не спускал с нее взгляда.
– Клянусь душой моей покойной матери, Беаты Вильгельмис. Клянусь душой моей покойной сестры, Гертруды Вильгельмис. Клянусь душой моего покойного брата, Рудгера Вильгельмиса. Клянусь душой моего покойного брата, умершего без имени. Клянусь, что больше никогда не ослушаюсь вас, Раймунд Магнус. И вновь клянусь, что убью Оттмара де Брюса, уничтожившего мою семью. – Девочка всхлипнула. – И да поможет мне Господь.
Лицо Раймунда смягчилось.
– Хорошо, Мелисанда. Хорошо. Ты должна попрощаться с ними. Ты должна помнить, что увидишь их только в загробной жизни. Если ты не поймешь этого, тебе не обрести покоя. – Он нежно погладил девочку по голове и вытер слезы на ее щеках. – Иди сюда, посмотрим на меч.
Они подошли к балке, и Раймунд показал ей серебристое лезвие, переливавшееся, точно в нем текла вода.
– Видишь? Видишь, как блестит? Этот меч передавали в моей семье из поколения в поколение. Его создал кузнец-норманн. Этот северянин работал над мечом несколько месяцев. Он утверждал, что сам Один помогал ему. Ты знаешь, кто такой Один?
Мелисанда покачала головой и медленно провела кончиком пальца по лезвию. Клинок был удивительно гладким. Отблески света на мече действовали на нее успокаивающе.
– Осторожно. Можно лишиться пальца. Нерта очень опасна.
– Нерта?
– Так зовут этот меч.
– Так