Когда я обнаружил труп Музы, сразу обратился к его куратору, а он снабдил меня и сведениями, и кое-какими уликами.
– Позвольте, я ознакомлюсь с письмом?
– Извольте.
Эдик взял распечатки и пробежался по тексту глазами. У него было идеальное зрение, про очки он врал.
– Муза меня в этом письме грязью поливает, – воскликнул он. – Негодует, что я никак не реагирую на его послания, будто бы он и вправду отправлял не одно, а несколько, и грозится вывести на чистую воду, как только выйдет на свободу.
– Поэтому автоматически вы становитесь подозреваемым.
– Товарищ капитан, да неужели, если б мне грозила опасность со стороны Музы, я стал бы машину его жечь?
– А что, сразу бы убрали? – криво усмехнулся полицейский.
– Даже если так… Вы же неглупый человек. Ну разве я бросил бы труп в своем же доке, если бы это сделал?
– Исполнители бывают не такими умными, как заказчики. – Капитан поднялся на ноги, вслед за ним вскочил «форменный».
– Я не имею к убийству Музы никакого отношения. И писем я не получал от него. А в следующий раз, если вы заявитесь ко мне вот так, я не буду с вами разговаривать без адвоката.
– Это ваше право. До свидания.
– Прощайте!
Эдик не пошел провожать полицейских до выхода. Но проследил, покинули ли они его дом. Как только дверь захлопнулась, он сердито крикнул:
– Полина, немедленно сюда!
Она плакала, утирая свою исколотую ботексом мордашку какими-то розовыми перьями. Пожалуй, это был веер. Или какой-то диковинный головной убор. А возможно, и экзотический лифчик. В общем, фигня из перьев, как идентифицировал ее Эдик. Поля держала ее в руках, когда прибежала на зов.
Выложив перед женой копию письма покойного Малхаза, он потребовал ответа.
– Да, я находила эти письма, читала, рвала и выкидывала! – выдохнула Поля. Тогда она еще держала себя в руках.
– Зачем? – прорычал Эд.
– Чтоб уберечь тебя.
– Я что, маленькая принцесса? Или столетний старик? Я сердечник? Эпилептик? Человек на грани самоубийства?
– Нет, но…
– Так какого хрена щадить меня?! Здорового психически и физически мужика!
– Я хотела сказать тебе об угрозах Музы через три года.
– То есть перед тем, как окончится срок его заключения?
– Да. Зачем моей маааасе волноваться лишний раз?
– Твое счастье, что я не бью женщин, а то так бы влепил тебе сейчас.
И вот тут она заплакала. И стала утираться перьями этими дурацкими…
Эд сразу перестал злиться. Его жена хотела как лучше. Пусть и получилось как всегда.
– Ладно, не реви, – буркнул Эд.
Но Поля стала рыдать еще громче, и перья, некогда пушистые, повисли сосульками.
– Мне нужна твоя помощь, Полина, – мягко сказал Эд, зная, что эти слова ее отрезвят. Его супруга не пустая кукла, она вдумчивая, понимающая и преданная. А что выглядит как кусок пластика с наклеенными волосами, так это ерунда. Считай, единственный недостаток.
– Что сделать для тебя,