от них в сорок лет. Лысина ему шла. И на предвыборных плакатах он смотрелся очень привлекательно. Оля за него голосовала. Как и ее родители. И шестьдесят процентов горожан. Когда-то они уважали Глеба Симоновича Пахомова.
Тетя Маня зевнула. Оля спохватилась:
– Засиделась я, пойду!
– Посиди еще, – из вежливости сказала тетя Маня.
– Нет, пойду я. Завтра приеду, вывезем Сашу погулять.
– Хорошо. – Она тяжело встала на больные ноги и поковыляла в прихожую, чтобы проводить гостью. – Спасибо тебе, Оленька, что откликнулась.
– Вам спасибо, что написали мне. Мне на самом деле нужна поддержка.
Она чмокнула бабу Маню на прощание в пухлую щеку и покинула квартиру.
«Нужно сдать обратный билет, – сказала она себе. – Придется здесь задержаться на неделю, а то и две…»
Глава 3
Маленький мальчик бежал по берегу моря. Волны лизали его пухлые ножки, брызги летели в лицо. Вода была холодной, но он заливался счастливым смехом и несся дальше. Тот, к кому малыш так спешил, стоял возле спасательной вышки, разведя руки. Высокий, загорелый мужчина с копной спутанных ветром кудрявых волос распростер объятия, чтобы заключить в них сына. Но когда мальчику оставалось преодолеть последние метры, за спиной отца выросла огромная тень. Это вздыбился песок и приобрел очертания человеческой фигуры.
Ребенок хотел закричать, чтобы предупредить папу об опасности, но не смог произнести ни звука. Но хуже другое – на него налетела огромная волна, сбила с ног и стала относить от берега. Вода заливала глаза, но мальчик видел, как огромный песочный человек хватает его папу и тащит куда-то…
Эд с криком проснулся.
Опять этот кошмар! Да сколько же можно?
Многие годы Эдуард Корнилов видел один и тот же пугающий его до жути сон. В нем он – ребенок – всегда бежал по берегу моря отцу навстречу, но их воссоединению мешали разные трагические обстоятельства: не всегда нападение песочного человека или гигантская волна. Иногда их засасывал смерч или они падали в разверзнувшуюся яму. А как-то отца и сына погребало под рухнувшей спасательной вышкой… В тот раз Эд был наиболее близок к цели. Он очутился в кольце отцовских рук, оставалось только прижаться к его груди.
Кошмар этот Эдуарда начал мучить в двадцать лет. Он тогда лежал на больничной койке. Отходил после наркоза. Корнилов только дембельнулся и намеревался провести в куражах не меньше недели, встречаясь с друзьями и подругами, попивая винишко и занимаясь безудержным сексом, но вместо этого загремел в больницу с гнойным аппендицитом. Его прооперировали, и Эдик дрых почти сутки. Видел много дурацких снов, но запомнился один… ЭТОТ самый!
С тех пор прошло почти двадцать лет. Кошмар снился на протяжении всего времени пусть не часто, но регулярно и пугал так, что Эдуард готов был на все, лишь бы избавиться от него. Он дважды обращался за помощью: к психотерапевту и гипнотизеру. Оба специалиста не помогли. Хотя после сеансов терапии Эдуард уходил умиротворенным и пребывал