зовет!
Имеется, впрочем, и альтернатива: рассказать бабам о корсетах и бюстгальтерах, а потом пойти на реку и утопиться. Лед на Пивени уже слабый, вот-вот ледоход начнется, так что долго мучиться не будете. Смею вас уверить, сэр: Бог тоже мужчина, Он поймет вас и простит.
С другой стороны, сэр, есть смысл с радикальными решениями особенно не торопиться. Во-первых, интересно посмотреть, чем же это все закончится, во-вторых, не вы один мучаетесь, что истинно цивилизованного человека не может не радовать».
Мишкин «внутренний собеседник» был прав. Досталось-таки от баб и деду. Для решения проблемы дамского седла был привлечен шорник, тоже оказавшийся в числе новых холопов (умел Лавр подбирать кадры, не отнимешь). Седел он делать не умел, и ему, для ознакомления с предметом, было отдано на растерзание одно старое – из дедовых запасов.
Седло шорник успешно распотрошил, но дальше дело не пошло. По Мишкиной подсказке было решено отправить шорника «на стажировку» к ратнинским кожевенникам, а для переговоров был командирован дед. Вернулся он только вечером, пьяным вдрызг, озадачил публику безапелляционным заявлением, что лошадь от подобной срамотищи на спине обязательно сойдет с ума, и, с трудом удерживая вертикальное положение, направился в оружейную кладовую.
«Тенденция, однако! Вы не обратили внимания, сэр Майкл, на то, что лорд Корней после каждого случая неумеренного употребления горячительных напитков обязательно направляется в арсенал? Возможно, причина подобного поведения заключается вовсе не в милитаристских наклонностях господина сотника, а в том, что по соседству находятся апартаменты нашей общей знакомой по имени Листвяна? А что вас, собственно, удивляет, сэр? Как писал классик: “Любви все возрасты покорны!”»
Единственным мужчиной, не испытавшим никаких неприятных ощущений от мобилизации на портновские работы, оказался Лавр. Задание на изготовление металлической фурнитуры для дамских туалетов он, по-видимому, воспринял в качестве новой увлекательной технической задачи и принялся за ее решение с энтузиазмом истинно творческой личности. Увы, сочетание этого энтузиазма с технологическими возможностями XII века грозило увеличить вес дамского облачения где-то на килограмм, из расчета на одну персону.
Как известно, человек такая скотина, что привыкает ко всему. Постепенно оставил мысли о корсажных изделиях с суицидом в придачу и Мишка. Поспособствовало этому одно, совершенно случайно найденное, удачное решение.
Окончательно убедившись в своей неспособности вообразить, как и из чего можно сделать цилиндр, полагавшийся к амазонке в качестве головного убора, Мишка вспомнил об испанской мантилье, которая накидывалась на голову поверх специально для этого предназначенного высокого гребня. Нарисовать этот гребень труда не составило (Мишка однажды видел его на какой-то выставке), а подключенный матерью к работе холоп – резчик по дереву – выполнил заказ уже на следующий день.
Да, гордые испанки