Джед заметно побледнел – может, решил, что я жажду второго раунда. После моих извинений друзьями мы так и не стали, но враждебность утихла – или, по крайней мере, была похоронена под многочисленными слоями благовоспитанности.
Джед что-то буркнул вместо приветствия. Что ж, возможно, парочка этих слоев обтрепалась за время первой из Ночей Смерти.
– Укушенные есть? – спросил он.
– Нет, – выдавил я.
– Байрон, подвинь автобус, – приказал Джед.
– Спасибо, Джед, – сказал я, чувствуя, как колени слабеют от облегчения.
Он снова что-то пробурчал – но ему это явно нравилось. Нравилось быть главным. И сейчас возражений у меня не имелось. Я был уверен, что именно он организовал оборону.
Пока мы просачивались сквозь узкий проем, я поднял голову и взглянул Джеду в глаза. Он небрежно бросил:
– Твоя дочь и ее жених здесь.
Мы с женой вскрикнули от радости. По моему лицу расползлась широкая ослепительная улыбка.
– Открой эту дверь! – сказал я, указывая на аварийный люк в задней части автобуса.
Джед вопросительно посмотрел на меня.
– Я хочу войти и поцеловать тебя!
Я начал дергать за ручку, но Джед всем весом налег на нее с другой стороны, чтобы не дать мне забраться в автобус.
– Тащи отсюда свою задницу, Тальбот, старый ты извращенец! – завопил он. – Не хочу, чтобы меня целовали всякие бледножопые мужики.
Я отпустил ручку люка.
– Ну ладно, Джед, как скажешь, – сказал я, направляясь прочь.
Но все же заметил, как губы Джеда скривились в легкой ухмылке. Она исчезла так же быстро, как появилась.
– Тальбот! – крикнул он мне вслед.
Я развернулся.
– Что, передумал насчет поцелуя? Предложение все еще в силе, – кокетливо заявил я.
– Приходи в клуб к семи утра. И помойся. От тебя разит, как из нужника.
Я помахал ему рукой и торжественно произнес:
– Благодарю тебя, Джед.
Глава 6
Дневниковая запись 6
Наш усталый караван двинулся к парадной двери. Сэра Любителя-Полизать и остальных из его веселой шайки поблизости не наблюдалось. «Хорошенькая тут, похоже, была перестрелка», – подумал я. Встреча с Николь прошла кратко и бурно. Наверное, я даже зарыдал бы от облегчения, если бы не был настолько вымотан. Николь крепко обняла мать и подскочила ко мне с теми же намерениями. Объятия продлились где-то секунду, после чего дочь отпрянула, сморщив нос.
– Я знаю, что от меня несет дерьмом, знаю, – сказал я, прежде чем она меня опередила.
Мне так хотелось отмокнуть под горячим душем в этот худший из дней. Хотелось почти до боли. Но когда Николь открывала рот, остановить ее было почти невозможно. Мы описали основные вехи спасательной операции в «Волмарте». Я полностью исключил из рассказа маленькую девочку, постаравшись спрятать ее поглубже, в самый темный уголок сознания. А потом настала моя очередь расспросить Брендона и Николь, как они до нас добрались. Я устроился поудобней. Даже в обычных