это весьма удивительно. Но мне интересно, были ли у вас причины – за исключением образцовой обстановки – выбрать именно эту гостиницу.
– Признаться, я ничего не знаю о ней, кроме того, что сказано в рекламном объявлении, которое я послал вам вместе с письмом.
Он достал из кармана сюртука изящный буклет и передал его мне. Я и без того хорошо помнил его, но перечел снова, поскольку Дюпен, очевидно, ожидал этого. Бумага была плотной, отменного качества, на обложке имелся выполненный чернилами набросок здания, а внутри текст, написанный почерком настолько каллиграфическим, что его можно было принять за типографскую печать.
«Аристократическая гостиница Брауна»,
Довер-стрит, 23, Мэйфер, Лондон.
Расположена рядом с Грин-парком,
театрами и многими историческими
достопримечательностями Лондона,
а также лавками, постоянными покупательницами коих
являются самые изысканные леди Лондона.
Наша гостиница для благородных джентльменов
меблирована по высочайшим стандартам,
с сугубым вниманием к удобствам тех,
кто почтит ее своим вниманием.
Чаевые включены в счет. Собственная кухня.
Владелец – мистер Джеймс Браун,
бывший камердинер лорда Байрона.
– Необычная реклама, – заметил Дюпен. – Как она к вам попала?
– Я получил ее вместе с билетом на «Ариэль». Мой агент взял на себя смелость заказать мне номер в гостинице и по моей просьбе заказал еще один.
Дюпен забрал буклет и спрятал его в карман.
– Теперь давайте посмотрим, так ли хороша их кухня, как обстановка.
Он снял серебряные крышки с блюд, на которых обнаружился ужин, состоявший из жареного цыпленка с морковью и картофелем. В животе у меня заурчало. Дюпен быстро разложил еду по тарелкам. Вооружившись столовыми приборами, мы не произнесли больше ни слова. Когда мы насытились и убрали посуду на кухонный поднос, Дюпен налил нам коньяку и обрезал кончики двух сигар.
– Надеюсь, вы найдете их более чем удовлетворительными.
Дюпен прикурил от серной спички и подал огонь мне. Раскурив сигару, я затянулся ароматным дымом.
– Отлично!
– «Нью Уорд» славится высоким качеством.
Его слова словно превращались в дым, а потом – вновь в слова. Несколько минут мы наслаждались сигарами молча, но безмолвие Дюпена порождало тревогу – для него духовные удовольствия всегда стояли выше телесных. Я переставил шкатулку красного дерева на мраморный столик.
– Благодарю вас за то, что согласились мне помочь, хотя я предоставил вам так мало информации о том, что привело меня в Лондон.
– Польщен, что вы не усомнились в моей готовности помочь, – ответил Дюпен. – И мне очень любопытно узнать больше о вашей исторической головоломке.
Я кивнул на шкатулку:
– Как вы уже догадались, это имеет прямое отношение к моей загадке.
– Конечно.
– Боюсь,