и снял все деньги, предусмотрительно накопленные им, втайне от старухи, за всю свою жизнь. Купил женщине автомобиль, наряды, золотые украшения, и стал с ней проживать и утолять надобность, пользуясь её молодым, приобретённым за деньги телом. Прожил он с женщиной недолго, потому что она быстренько у него последние деньги выманила и выгнала его на улицу. Тошно ей было глядеть на старого, сморщенного, со вставными челюстями, уж не говоря о том, чтобы надобность с ним утолять, когда у неё был молодой и здоровый любовник.
Пленник
Человек, не снимая с себя меховую куртку и шапку держа в руках, от порога решительно прошёл через прихожую в комнату. Он сложил в сумку только самое необходимое из своей одежды, и сунул туда же в сумку, сбоку вещей, плотный пакет со старыми письмами и фотографиями – самое дорогое, что для него было. Попадись пакет в чужие руки, ровно бы ничего он не значил ни для кого: заглянули бы в пакет и выбросили за ненадобностью в мусор. Человек вернулся в прихожую, размышляя печально, как мало понадобилось времени собраться. А сколько месяцев он сомневался, мучился, настраивал себя решиться уйти и с замирающим сердцем представлял тогда эти минуты… А на самом деле как всё легко и просто оказалось! Он увидал на полу от своих ботинок следы растаявшего снега. Туманно глядя, взял половую тряпку и вытер следы. Вздохнул и подумал, что пустая, бесцельная жизнь – как вот этот исчезнувший след навсегда. Ещё чуточку постоял, окидывая прощальным взглядом квартиру, в которой он прожил долгие годы жизни.
– Боже мой! – И ему показалось, что от его горестного возгласа стены вздрогнули. – Боже мой, столько лет я отдал этим людям! Для чего? Где моя жизнь, а была ли жизнь?
Впервые за все эти годы человека ужаснула мысль, что его просто напросто обворовали, ограбили на бесценные годы жизни, которые ни за какие сокровища не вернёшь. Он жил среди эгоистов – людей совершенно для него чуждых по духу и взглядам; они никогда не понимали и не любили его, а только ждали от него – деньги, деньги. Их ничего не интересовало, кроме денег, которых им всегда было мало! Равнодушные, ненасытные, холоднокровные существа! Но самое поразительно, как он мог, – словно был заколдован! – этим эгоистам поддаваться и вместе с ними сам себя, на протяжении стольких лет, обкрадывать?!
Ему стало трудно дышать, не хватало воздуха, и опять показалось, что стены квартиры, вздрогнув, сдвигаются, чтобы его раздавить. Он торопливо вышел из квартиры, чуть было не упал, запнувшись о порог, и ожесточённо хлопнул дверью.
Человек, с сумкой в руке, появился на белоснежной искрящейся крыше дома и, улыбаясь, вдохнул глубоко свежий морозный воздух. Какой ясный, великолепный день! Как дышится необычайно легко и радостно! Он, человек, свободен! Слегка прихрамывая, расправляя за спиной сложенные крылья, прошёл по хрустящему снегу к карнизу крыши, поглядел вниз на суетливую улицу. Весело засмеявшись, он взмахнул крыльями и чудесно полетел ввысь. Прохожие, задирая лица, глядели на синее небо, в котором, среди порхающих, как птицы, влюблённых, летел свободный человек в сторону