Планета безумцев. Игорь Гетманский

лежал на полу, а на меня дождем сыпались осколки зеркал и мелкие ошметки окровавленной плоти.

      А потом все пропало в абсолютной темноте.

      Глава 2

      ТАЙНА «УТРЕННЕЙ ЗВЕЗДЫ»

      Я мчался в автомобиле по загородному шоссе к пансиону «Утренняя звезда» и старался унять одолевавшую меня злобу. Злился я на весь белый свет. Но прежде всего – на Хаткинса, втянувшего меня в дерьмовую историю, главным фигурантом которой оказался именно я.

      Хаткинс взорвался. Разлетелся на мелкие кусочки. Как будто вместе с салатом проглотил кусок пластиковой взрывчатки. Хорошо, что наш стол стоял в углу ресторанного зала, два соседних столика были пусты, и поэтому никто из посетителей не пострадал. Никто, если не считать сердобольного исповедника заблудших коллег дурака Дэнни Рочерса. Меня шарахнуло об зеркало так, что голова болела до сих пор, и ныли все кости. Только по счастливой случайности меня не порезали осколки зеркал, и теперь я мог наблюдать свою осунувшуюся, но целехонькую физиономию в зеркало заднего вида.

      Я разгонял свой автомобиль все сильнее, шоссе, ведущее к пансиону, было пустынным, так как не являлось деловым транспортным каналом города.

      Оно ответвлялось от основной магистрали на пятидесятом километре от мегаполиса и ровной стрелой вонзалось в живописное смешенье лесов, рек и скальных нагромождений на горизонте. Там, в этой полудикой и легкомысленной стране эльфов и фей, находилось несколько комплексов оздоровительной релаксации и детские пансионы.

      В частности, пансион «Утренняя звезда». Я ехал туда.

      Я ехал туда, чтобы обрести понимание того, что произошло. Почему взорвался Хаткинс? Что с ним случилось? Это убийство или несчастный случай? Связано ли это как-нибудь с тем, что он мне рассказал? И правда ли все-таки то, о чем рассказывал Хаткинс весь вечер?

      Все эти вопросы я хотел бы оставить на рассмотрение, так сказать, «компетентных органов». Потому что после того, как меня шарахнуло об кривое зеркало, мозги у меня тоже окривели. Они совершенно не работали, и всякое желание заниматься делом Хаткинса пропало. Но пикантность ситуации заключалась в том, что компетентные органы не хотели получать от меня никаких вопросов. Потому что имели свои. Множество. И все они адресовались журналисту Рочерсу.

      – Что вы подмешали Хаткинсу в еду?! – орал мне вчера в лицо крепкомордый опер. Я сидел в отделении Криминальной полиции мегаполиса, куда меня доставили из ресторана, и морщился от боли в затылке. А он орал как резаный и своим криком раскалывал не только мой затылок, но всю голову – на несколько автономно гудящих больных кусков. За его спиной в низком старте стояли еще двое. Готовые в любую секунду сменить своего дружка, если он вдруг охрипнет.