align="center">
Писать стихи – не подвиг
Писать стихи – не подвиг, и не необходимость,
Писать стихи – вопить о том, что некому сказать.
И если бы хоть раз ещё мне склоны гор приснились,
Ушла бы без раздумий и слов про благодать.
Как взгляд —
невинный трепет над персиковой краской,
И жилы в пульсе ванной, и душит детский страх
Взрослеющих сознаньем в пустеющих колясках,
Нашлась же бесконечность в шести простых стенах.
Белеющие пальцы – раскрась их, если сможешь,
Ведь можешь красить время, что нам отведено.
А я, пожалуй, стыну, со мной сыграет ножик
Симфонию осеннего безмолвного кино.
И дальше – улыбайся, а я уж позабочусь,
И повод к восхищенью всегда тебе найду.
Чтобы солёным пеплом, и крошками, и в клочья
Душа распалась снова в стихи и ерунду.
«Рассветы – лишь наша выдумка…»
Рассветы – лишь наша выдумка,
Их отменить так легко,
Как шарик падает в выемку
И льётся на пол молоко.
Молчание – клей для реальности,
Которую страшно сломать.
Когда я впадаю в крайности —
То в этом ты виноват.
И снова я буду прокручивать
Счастливый финал в голове,
Но всё-таки это не лучше,
Чем пить в одиночку портвейн.
И в драме, что пишет сознание,
Обвенчаны мы давно,
И в жизни из всех состояний
Нам лучшее не дано.
И если бы в маленькой комнате
Я не зажигала свет,
То и фантазией полностью
Меня бы не вырвало, нет.
Тревожно на тихих улицах,
И давят мешки облаков,
И дымом извечным курится
Не-здесь-не-сейчас-любовь.
На ветках остались искорки
Того, что горело в тебе,
И что для меня немыслимо.
Души не бывает две.
Жара в сердце декабря
Так тепло и приятно смотреть в белый экран и ждать. Падая на кровать, вляпался втихаря в моё протрезвевшее время.
Я же знаю, что ты спрятался в сердце возмущений ревущего декабря, в этой шаткой и гулкой системе. И мы по цифровому коду прошли и весну опередили – ты делаешь камни зимы пламеннее всех костров Сицилии.
Вьюга и время, мороз щиплет сухие руки, в твоём имени тысячи букв, я в себе заключаю морали недуги многие, синяки на теле, и аллергию на невозможность врать.
Всё наше лучшее в лифте, отчаянно за плечи хватать. Отказаться от чая боюсь. Всё равно подчинюсь, как бы не бесновалась, и на каждый раз нужно выдумать новые коды.
Предложи мне секс, вечность и бутерброды, и заставь выбирать только что-то одно, может, то, что больше знакомо – раскрасневшийся нос, серое небо, его холода и твоей теплоты неочевидная связь.
Мы