ладно, доктор, ничего, – вот Петросян, еще бы анекдот рассказал, про усатого. И я бы посмеялся.
– Сейчас Светочка обработает раны, перевяжет. Затем надо сделать укол, поспите, голова должна пройти. Это скорее от сильной усталости, ну и давление подскочило от ран. Вы ведь еще пешком протопали, наверное, прилично?
– Было дело, да еще кругами и по болотам, – поплакался я.
– Лежите, отдыхайте, нужно хорошо выспаться.
– Товарищ военврач… – я замялся.
– Военврач третьего ранга Колесов, – представился доктор.
– Товарищ военврач третьего ранга, разрешите вопрос? – я намеренно обратился, как положено.
– Обращайтесь, товарищ лейтенант. – Дядька удивленно смотрел на меня.
– Из моих ребят есть кто-нибудь на ногах?
– Я сейчас посмотрю, позвать?
– Да, если можно.
– Только недолго, вам всем нужно отдыхать!
– Слушаюсь, – улыбнулся я.
Военврач вышел, полог палатки опустился. Но тут же вновь слегка приподнялся, и в образовавшуюся щель проскочила маленькая фигурка.
– Товарищ лейтенант, попробуйте повернуться немного на левый бок, – услышал я знакомый, певучий голосок.
– Для вас, я и мертвый перевернусь, – вывез я и замер.
Надо мной склонилось лицо, личико. В тусклом свете коптилки удалось разглядеть глаза. Ах, что это были за глаза… Ясно сверкнули, как звезды. Четкие узкие брови казались черными стрелами и придавали глазам выразительности. Ямочки на щечках, губки… Во я попал! Ведь сколько здесь уже нахожусь, про женщин даже не думал. И не до того было, да и жена не забывалась. Я ее с дочкой действительно сильно любил. А тут, как кувалдой, которая в голове стучит, по макушке треснули. У меня и с женой так было. Увидел один раз и говорю другу: «Это мое». Друг посмеялся в ответ, сказал, что я дурак. А вот вышло-то все именно так, как я и сказал. Познакомились, долго встречались, стали жить вместе. Дочь появилась уже спустя несколько лет, зато была очень даже ожидаемой и любимой. Постоянно наблюдал в своем времени, как друзья находили себе подруг, женились, кто по залету, кто и по любви. Но очень немногие заводили детей по желанию. У доброй половины были нежданными, поэтому люди пугались ответственности и расходились, как правило. В основном, конечно, уходили мужики, боялись стать привязанными к дому, к детям. А ведь лучше-то и нет ничего, чем быть рядом с частичкой тебя самого. Видеть, как она растет, играть, а…
Кажется, у меня от воспоминаний даже слезу вышибло.
– Товарищ лейтенант, вам плохо? – испуганно проворковала девушка санинструктор.
– Все хорошо уже, – я вытер лицо рукой.
– У вас такое лицо было, сначала доброе, а потом как-то замерло резко, – девушка казалась напуганной.
– Просто задумался немного. Извините, если напугал, я не хотел. Правда, – я попытался улыбнуться, но выходило с трудом.
– Надо рану обработать, Андрей Ильич приказал как следует осмотреть. Освещения никакого, видит он уже неважно, вот и просил поглядеть, нет ли воспаления.
– Смотрите,