(имеются ввиду три старших брата – А. И.).
Слепота Дхритараштры V. Жертва неведения
Несмотря на сокровенное знание и «потустороннюю» мудрость, в обыденной жизни слепец часто беспомощен [например, преследуемый гарпиями и доведённый ими до полусмерти прорицатель Финей (Арг)], и даже может стать игрушкой в руках интригана. У слепого Исаака Ревекка хитростью выманивает благословение младшему сыну Иакову в обход старшего – Иcавa, притом, что Исав является любимцем отца. Tрикстер древнегерманской «Старшей Эдды» (в дальнейшем – СЭ) Локи ухитряется убить благородного Бальдра руками его же брата, слепого Хёда, который за невольную вину поплатился смертью и пребыванием в аду (Хель древнегерманской мифологии). В кельтском сказании ревнивый король Коннахта Айлиль, который по зароку не может ревновать и мстить любовникам королевы, вкладывает в руку слепого Лугайда копьё и поворачивает его лицом к «оленю» в озере, где в действительности герой Фергус купается с королевой Медб (СУ «Смерть Фергусa, сына Ройга») – и таким элегантным способом расправляется со счастливым соперником. Следует подчеркнуть, что эпический слепец может совершить роковую ошибку не только из-за коварства окружающих, но и по их недосмотру или по собственной оплошности. В апокрифическом древнееврейском сказании на темы пятикнижия говорится, что могучий Ламех к старости ослеп, но продолжал охотится с луком по «наводке» своего сына Тувалкаина. В результате однажды он убил своего прапрадеда Каина. Осознав содеянное, он в ужасе взмахнул руками и случайно убил своего сына (Р. Грейвс, Р. Патай «Иудейские мифы. Книга Бытия», М., 2002, с. 156). Древняя традиция может слепоте уподоблять невежество: египетский папирус I в. н. э. сравнивает несведущего с человеком, «глаза которого во мраке».
Амбивалентное отношение к слепоте (с одной стороны – признак мудрости, с другой стороны – символ заблуждения или неведения) отражено в бесчисленных противоположных по смыслу отзывах окружающих о Дхритараштре: его то превозносят как обладающего «оком мудрости», то порицают как «погружённого в тьму» и «не видящего нравственного закона». Вот характерный пример того, как обычное отождествление физической слепоты старого царя с его духовным зрением подвергается отрицанию. Великий подвижник Рама говорит своему брату Кришне о Дхритараштре (Мбх III, 119): «Он всё ещё не постиг разумом, что же такое он совершил, что оказался воистину слепцом на земле, а всё оттого, что при царях изгнал из царства Каунтею (Юдхиштхиру – А. И.)!» Отметим, что в «Чхандогья Упанишаде» повязка на глазах, то есть временная слепота, используется как аллегория неведения (VI, 14, 1–2). Таким образом, и в индийской традиции слепота может быть не признаком мудрости, а напротив, символом невежества и моральной дезориентации. Именно в таком контексте о слепоте говорит праведный Вьяса, увещевая Дхритараштру (Мбх V, 67, 13–14): «Те, кто недоволен своим богатством, ослеплённые желанием, всё снова и снова попадают во власть Ямы» (бога смерти – А. И.),