редуцирован: Тайча-хан является типичным пассивным эпическим монархом, поэтому богатырское состязание (борьба, стрельба по мишени) с ним невозможно, остаётся только скачка, но и мчится на шахском скакуне не сам шах, a его конюх!
Крайний пример «державной» пассивности – Киевский князь Владимир Красное Солнышко былин РГЭ. В былинax все собственно героические функции князь делегирует богатырям. На другом конце спектра находится могучий Зигфрид ПН. Даже став королём Нидерландов, Зигфрид остаётся воином и рыцарем par excellence, и аудитория никогда не видит его на троне, но только в седле на турнире или в битве. Его роль витязя подчёркивается тем, что воспетые ПН военные подвиги он совершает не защищая родные Нидерланды, а ради Бургундского королевства своего побратима и шурина Гунтера (то есть выступает в роли не сюзерена, а добровольного вассала). Всё же наиболее распространённым является «сбалансированный» вариант монарха-воителя: многочисленные цари Ил, CУ и самой Мбх. Не следует думать, что роль правителя как военного вождя является особенностью сказаний классической древности. Даже в европейском эпосе зрелого средневековья мы встречаем образы монархов, соединяющих черты мудрого короля и могучего воина (Карл Великий ПР). В сказаниях, населённых подобными царями-воинами, особенно выделяются редкие и жалкие фигуры царей-инвалидов вроде Дхритараштры или немощных старцев, таких, как Приам. Параллель Дхритараштра – Приам интересна для наших разысканий. У обоих старых царей есть могучий сын-воитель, замещающий старца в роли военного вождя, Дурьйодхана и Гектор, соответственно. Важное различие состоит в том, что Гектор служит царю и народу Трои, подчиняясь решениям Приама и старейшин, тогда как завистливый и властолюбивый Дурьйодхана действует исключительно в личных интересах, советы мудрецов игнорирует и манипулирует отцом, а в случаях его несговорчивости готов, как мы убедимся, и на обман старого царя.
8. Возвращение Пандавов
Нам стоит разобраться, как Пандавы вернулись в царство Кауравов: детали этой интриги могут многое сказать о старом царе. После ухода Видуры, сообщившего о «воскресших» Пандавах, Дхритараштра открывает совещание с явившимися к нему Дурьйодханой и Карной. Предложения Дурьйодханы сводятся к тому, что следует расправиться с Пандавами и их новым союзником Друпадой. Вопрос в том, как это сделать. Обезумевший от ненависти и зависти принц (воскресшие Пандавы снова создают угрозу его притязаниям на престол, да ещё и отняли у него невесту) сыпет предложениями, как горохом, но все они выглядят крайне непродуманными. Даже его друг Карна не может не возразить своему сюзерену (Мбх I, 194, 1): «О Дурьйодхана, твоё суждение неправильно – таково моё мнение, ибо Пандавов невозможно убрать твоими средствами, о потомок Куру!» Вместо неуклюжих хитростей и интриг Карна предлагает спешно, пока не явился верный и могучий союзник Пандавов Кришна, напасть на них (Мбх I, 194, 20–21): «Ведь в самом деле ни переговорами, ни подкупом, ни