год Петровна умирала от рака. Живот у нее раздулся, как у беременной, а руки и ноги похудали так, что видна была каждая косточка. Дважды врач делал ей выкачку жидкости из живота. Каждый раз через иглу, которой протыкали живот, из Петровны вытекало по тазу воды. В третий раз врач приехал по вызову и удивился, что старуха еще жива, однако прокалывать ей живот не стал, сказав, что она больше не выдержит этого.
Петровна прожила еще около месяца. За ней ухаживала Наталья. Иногда, чтобы помочь перестелить постель, приходил Семен. Когда Петровне делалось лучше, она выпрастывала свою руку из-под одеяла и придвигала репродуктор ближе к себе. Один раз она попросила Наталью, чтобы та положила этот репродуктор к ней в гроб. Отойдя на кухню, Наталья только покачала головой: "Совсем с ума сошла тетка: собралась на том свете радио слушать".
В декабре Петровны не стало. Еще спустя полгода могилу Петровны вскрыли и ей на гроб поставили другой маленький гробик – у Натальи родилась пятимесячная девочка и не выжила.
– Вот, пришла к тебе, тетя Люда, внучка. Береги ее и ухаживай за ней,– сказала Наталья.
Перед тем, как начали забрасывать яму, она велела Семену положить в нее репродуктор – пусть слушают.
Лучшая коллекция ненужных воспоминаний
1.
Особенно рыжий досаждал ему своими вопросами. И вопросы все были дурацкие! Вот сегодня возьми и спроси:
– А ты помнишь про солнце? Когда ночью лежишь в темноте, помнишь, что будет день?
– Помню,– ответил Сергей и поспешно нагнулся, сунул на пол, под кровать к рыжему эмалированное судно. Он заторопился уйти, почувствовал, рыжий сейчас прицепится. И действительно прицепился, а Сергей уйти не успел.
– Значит, про солнце помнишь, а про себя, кто ты,– ты забыл?
– Ну, выходит, забыл и что?
– А про солнце помнишь?
– Про солнце помню.
Рыжий поднял свою голую, в рыжих волосах руку, поднес ее к лицу, посмотрел на нее, какая она бледная, провел ладонью этой руки себе по щеке, потом скребнул ногтями щетину на подбородке. Спросил:
– Можешь меня побрить?
– Бритву принесу сейчас,– буркнул в ответ Сергей и направился к выходу.
Рыжий встрепенулся, даже оторвал голову от подушки, остановил его вопросом:
– Электрическую?
– Электрическую, не бойся,– успокоил Сергей, а сам подумал, не обидеться ли на рыжего?
Он принес тарахтящий раздолбанный «бердск», начал водить им по щекам рыжего, прикасался к ним осторожно. Тот заморщился: щетина у него многодневная.
– Что, закусывает?
– Щиплет, падла,– через зубы процедил рыжий.
Нужно было с рыжим не разговаривать, но Сергей не смог стерпеть и сказал:
– Так-то я нормальный. А станка, в самом деле, нет.
Рыжий дернулся лицом. Ну и неженка он, однако!
– А зовут тебя – Сергей?– рыжий снова полез с вопросами.
– Да.
– Может, не Сергей?
– Может.
– Нажимай