день.
– С половины пятого до четверти шестого, служил вечерню в приделе Богородицы.
– А когда запирали дверь, были ли вы уверены, что внутри никого нет? Быть может, там кто-то прятался? Разумеется, вы не обыскивали церковь, с чего бы? Но если бы в ней кто-нибудь прятался, вы бы его заметили?
– Думаю, да. У нас, как вы видите, нет скамей с высокими спинками, только стулья. Схорониться особенно негде.
– Может, под алтарем, за главным престолом, в приделе Богородицы? Или внутри кафедры?
– Под алтарем? Какая ужасная мысль, это же кощунство. Но как он мог проникнуть в саму церковь? Когда я пришел в половине пятого, она была заперта.
– И в течение дня никто не брал ключи, даже старосты?
– Никто.
А мисс Уортон заверила полицию, что ее ключ оставался в сумке, вспомнил Дэлглиш и спросил:
– Мог ли кто-нибудь зайти во время вечерни, пока вы молились? Вы были один в приделе?
– Да. Я вошел через южную дверь, как обычно, и запер за собой и ее, и врата запрестольной ограды. Потом отпер главный вход – через него в церковь может попасть любой желающий присутствовать на службе. Моя паства знает, что я всегда отпираю главную дверь во время вечерни. А она очень тяжелая и ужасно скрипит, мы все не соберемся смазать ее. Не думаю, что я не услышал бы, если бы кто-нибудь вошел.
– Вы кому-нибудь говорили, что сэр Пол собирается ночевать здесь?
– Нет, конечно. Некому было говорить. Да я и не стал бы. Он не просил хранить его визит в тайне, он вообще ни о чем не просил. Но не думаю, что ему хотелось бы сделать это достоянием третьих лиц. О нем никто ничего не знал вплоть до сегодняшнего утра.
Далее Дэлглиш перешел к вопросам о пресс-папье и обгорелой спичке. Отец Барнс сказал, что малой ризницей пользовались в последний раз в понедельник, шестнадцатого, когда там заседал приходский церковный совет, в половине шестого, как всегда, сразу после вечерни. Сам он председательствовал, сидя за письменным столом, но пресс-папье не трогал. Он пишет шариковой ручкой, про свежие отпечатки ничего не знает, но он вообще-то не слишком наблюдателен по части подобных деталей. Что касается спички, то он уверен, что никто из членов приходского совета оставить ее не мог. Курит только Джордж Кэпстик, но курит он трубку и пользуется зажигалкой. К тому же его не было на заседании, потому что он еще не оправился от гриппа. Присутствующие еще отметили, как приятно не тонуть в клубах дыма.
– Это мелкие детали и, возможно, не имеют никакого значения, – сказал Дэлглиш, – но я буду вам весьма признателен, если вы ни с кем не станете их обсуждать. И еще мне хотелось бы, чтобы вы взглянули на промокательную бумагу и постарались вспомнить, как она выглядела в понедельник. Да, еще мы нашли очень грязную эмалированную кружку. Нам важно знать, принадлежала ли она Харри. – Заметив испуг в глазах отца Барнса, он поспешил добавить: – Нет, вам не придется возвращаться в малую ризницу. Когда фотограф закончит свою работу, мы принесем эти предметы сюда. Потом,