как хозяин дома, должен был как-то на это реагировать, что не поднимало его настроения.
Синьора с неизменной тонкой сигарой в руке соскользнула с хрупкого столика в стиле рококо, на котором просидела всю игру, смерила Локвуда долгим взглядом и объявила:
– Сazzo!
И выпустила струйку дыма ему в лицо.
Локвуд не говорил по-итальянски, зато Хавьер говорил. По крайней мере, он владел «варварским языком» в достаточной мере, чтобы понять, что синьора обозвала маркиза мужским половым органом.
И, судя по блеснувшим озорством глазам мисс Оливер, любительница Данте тоже знала это слово. Когда Луиза и граф встретились взглядами, ее губы расплылись в улыбке. Она прикрыла ладонью рот.
«Эй, – напомнил себе Хавьер, – попридержи коней». В том, что она читает Данте, нет ничего удивительного. И улыбка у нее вполне обычная, и в узкой ладони с длинными пальцами, которой она прикрыла губы сочного малинового оттенка, тоже нет ничего особенно изящного.
«Эй, попридержи коней», – вновь сказал себе Хавьер. С ним такое уже бывало: глаза видят прозу, а в голове сами собой слагаются стихи. Гости смеялись, подтрунивали друг над другом, а он все смотрел на эту Диану-охотницу, которая могла, не поморщившись, заколоть обидчика шпилькой. Которая знала, как переводится «сazzo».
А между тем игра продолжалась, становясь все веселей и раскованней. Продемонстрировав всем желающим след от укола – боевое ранение, Локвуд вновь надвинул повязку на глаза и вскоре поймал миссис Протероу. Вдова громко визжала от радости, в то время как Локвуд тискал ее грудь. Все были довольны.
– Луиза, твой черед водить! – выкрикнула Джейн.
– Разве с нас не хватит этой игры? – торопливо произнес Хавьер. – Может, пусть лучше синьора нам споет?
– Слушать музыку? – недовольно переспросила леди Ирвинг. – Какая скука! С тем же успехом мы могли бы вернуть в гостиную Сильвию Аллингем, а заодно еще и викария. Или двух.
Хавьер привычно изобразил презрительное высокомерие.
– Как можно, миледи! Вам не жаль служителей культа? Любого из них хватит удар, едва он переступит порог моего дома.
Луиза выхватила красный шарф из рук Локвуда.
– С чего бы, милорд? Вы думаете, что викария могут убить изысканные яства или нарядное убранство вашего дома? Я до сих пор не увидела у вас ничего, что оскорбляло бы приличия.
Она повязала шарф так, что он закрыл ее глаза и переносицу. Жаль, что не рот, подумал Хавьер.
– Чепуха, – заявила миссис Протероу. – Все знают, на какие шалости способен лорд Хавьер.
– Вам виднее, мадам, – ответила Луиза. – Я, должно быть, что-то упустила.
– Вы правы, мисс Оливер, – вступился за нее Хавьер. Голова снова начала нещадно болеть. – Я хочу, чтобы моим многоуважаемым гостям было хорошо в моем доме, и я не желаю их шокировать. Слишком сильно, – сделав многозначительную паузу и придав лицу соответствующее лукавое выражение, добавил Хавьер.
Миссис Протероу захихикала, на что и был расчет, и все пошло по накатанной. Никто ничего