.

вы осыпаете комплиментами по поводу их нарядов?

      И вновь граф, не замечая того, принялся крутить пуговицу.

      – Вы – одна такая. Если в разговоре с другой особой и возникает тема одежды, то… в совсем ином контексте.

      Луизе сделалось несколько не по себе. Она догадывалась о контексте. Более того, живо представила этот «контекст»: как Хавьер идет за кулисы после спектакля, как заходит в уборную певицы вроде синьоры Фриттарелли. Возможно, окликает ее по имени, возможно, молча подходит, гипнотизируя ее взглядом своих необыкновенных серых глаз. Да и о чем говорить, когда он нежно проводит пальцами сверху вниз по ее шее, груди, ныряет под корсет. А потом тем же маршрутом следуют его губы, – жаркие и требовательные. Покровы спадают и…

      «Остановись», – приказала себе Луиза. Но было поздно. Она уже представляла себя на месте этой падшей женщины, и ей было все равно, как относится к таким особам общество и даже сам граф.

      На Хавьера было приятно смотреть, и пахло от него восхитительно. Он наблюдал за мисс Оливер с чуть заметной улыбкой, словно перед его глазами разыгрывалась сцена, нарисованная ее, Луизы, воображением.

      – Прекрасно, – самым сухим тоном, на который была способна, произнесла Луиза. – Если вам нравится, чтобы я называла вас Хавьер, я буду…

      – Александр, – перебил ее хозяин дома. – Это имя мне дали при крещении. – Вы можете звать меня Алексом. Кажется, так звала меня нянька. – Его лицо вновь приняло озадаченное выражение. – Это имя звучит странно даже для меня. И все же – это мое имя.

      – Ладно. Алекс.

      Покрутив пуговицу в очередной раз, он кивнул.

      – Значит, договорились. Так на что вы смотрели, Луиза?

      – Луиза – так непривычно звучит из ваших уст, Алекс.

      – Я могу вернуться к мисс Оливер, если так вам нравится больше. Или называть вас конфеткой. Нет, лучше булочкой.

      Луиза закашлялась.

      – Булочкой? Если вы меня так назовете в присутствии моей тети, она умрет на месте счастливой женщиной. Вы исполните разом все ее желания.

      – Не слишком ли много для слова из трех слогов? – пробормотал Хавьер. – Впрочем, мысль заманчивая. Итак, вернемся к книгам, булочка. Так что именно вы хотите найти, булочка?

      – Если вы еще раз назовете меня булочкой, я, пожалуй, подыщу что-то, чем в вас запустить.

      Граф окинул ее долгим взглядом, ухмыльнулся и присел на корточки перед полкой, которую осматривала Луиза, когда он вошел.

      – Не могу сказать, что представляют собой эти тома. Они похожи на гроссбухи.

      Хавьер взял с полки одну из книг. Бережно, стараясь не повредить старинный переплет, раскрыл ее. При виде этой бережной заботы Луизе вдруг захотелось погладить его по встрепанным волосам.

      – Похоже на собрание старинных рецептов, – сказал он и протянул ей раскрытую книгу. – Посмотрите. Это, случаем, не инструкция по выпечке булочек?

      Луиза отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

      – Вы бессовестный.

      – Бессовестный? И все лишь потому, что я пытался расшифровать старинную