тут в комнате съестного?
– Хлеб, мясо, морской рак, полбутылки вина.
– А ты наверное выпил целую.
– Гораздо больше. Только я пью не так, как ты, не напиваюсь, как скотина, держу язык за зубами и умею владеть собой.
Маркус поднял руки. – Да, – сказал он, – да, ты дьявол, бессердечный, бездушный, для тебя один закон, одна цель – собственная выгода.
– Совершенно верно, – отвечал Торстратен, – Но, возвращаясь к ужину, – как тебе нравится меню? Я выбрал смородинную настойку.
Человек с лисьей физиономией медленно достал из бокового кармана книгу, между листами которой был запрятан тысяче-фунтовый билет, несколько помятый и с виду не совсем новый; он взял его и, как бы лаская, провел по нему концами пальцев.
– Мое последнее, мое единственное достояние, – шептал он.
– Т. е. наше, ты хочешь сказать, Маркус.
Маркус покачал головой, но не сказал ничего; он молча, дрожащей рукой подал голландцу билет, который тот с жадностью схватил и в одну секунду спрятал в бумажник.
– Вот так, Маркус, теперь можешь поужинать.
Он отпер замок стенного шкафа и вынул оттуда съестные припасы и полбутылки вина. – Ну, ешь и пей. Вот тебе ключ от комнаты.
Маркус, как зверь, набросился на пищу. – Ты уходишь? вскричал он, глотая кусок за куском.
– Да, здесь слишком холодно и мрачно.
В комнате слышно было, как Маркус стучал зубами.
– Пит! – сказал он, – ты знаешь, что я не могу показаться на улицу с моим шрамом, что над головой моей смертный приговор висит, как камень, который ежеминутно грозит свалиться и раздавить меня своею тяжестью. Если ты не принесешь мне пищи, я умру с голода в этой холодной комнате.
Торстратен пожал плечами. – Вина не моя.
– Конечно, не твоя, но согласись, что положение мое ужасно, невыносимо. Я должен выбраться отсюда за границу, и для этого необходимы мне эти пятьсот фунтов.
– Прекрасно, Маркус, прекрасно!
– Значит, ты принесешь мне еды и купишь билет на пароход в какой-нибудь конторе? Вспомни свою клятву, Пит.
– Конечно.
Маркус вздохнул. – Ты также развязно пообещал бы мне, если б я попросил тебя завтра сдвинуть землю с места, потому что ты не намерен исполнить того, что обещал.
– Прощай, Маркус.
– Прощай, Пит. Но помни, – если ты меня обманешь, мы с тобой посчитаемся рано или поздно, и тогда тебе будет плохо.
Торстратен улыбнулся той равнодушной улыбкой превосходства, которая всего больше способна раздражать противника. Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты.
Маркус опустил голову на стол; он рыдал от бешенства и бессилия.
А Антон во время этих происшествий спокойно спал и видел приятные сны. Томас Шварц найден! Это счастливое известие доставило ему большое удовольствие, скрасившее даже весь следующий день. Наш друг помогал своему хозяину полоскать бутылки и мыть стаканы, чистил свое собственное платье и с нетерпением ждал вечера, когда придет Торстратен и сообщит ему дальнейшие новости. Сегодня он должен получить сто фунтов! Эта сумма кружила ему голову. Как должно быть богат