матери-одиночки ей часто приходилось брать лишние смены, чтобы прокормить семью. Несмотря на жизненные трудности, она была очень доброй и отзывчивой женщиной. Иззи казалось, она одна из самых замечательных людей, которых она знает. Ей нравилось находиться в доме миссис Дюваль: вокруг всегда царила атмосфера домашнего уюта и по-настоящему семейного тепла, чего Иззи не могла сказать о своем доме.
Но, не смотря на свою доброту, Леа Дюваль не любила, когда к ним приходили незваные гости, особенно, если она, утомленная, приходила домой. Даже на Изабель, которую она любила, это правило действовало, хоть, и в полусилы. Мать Моник была слишком вежливой, чтобы сказать это людям в лицо, поэтому она неоднократно срывалась на детях, снова и снова читая нотации о том, сколько приходится ей работать, чтобы дети имели хоть какое-то видение нормальной жизни.
Иззи не хотелось причинять неприятности подруге, поэтому она понимающе кивнула.
– Тогда, увидимся в школе?
– И на просторах интернета, – задорно добавила Моник. – И, спасибо за кофе.
Они распрощались, и Иззи покатилась в сторону своего дома. В магнитофоне играли Imagine Dragons, вперемешку со Skillet и Poet of the fall. Девушке нравилось смешивать разные стили, она никогда не придерживалась какого-то определенного направления в музыке. Переменчивой она была даже по отношению к ней. И лишь рок в ее жизни был всегда.
Дома Иззи обнаружила лишь мать, сидящую на диване в обнимку с книгой. Она никогда не видела ее, лежащей без дела. Габриэлла была одной из тех, кому всегда нужно чем-то себя занять. На фоне работал телевизор.
– Привет, – Иззи прошла в комнату.
Габриэлла подняла на нее глаза и просияла.
– Oh, bonjour, ma chère39, – сказала она по-французски.
Изабель старалась не морщить нос и уселась на край дивана.
– Что читаешь? – спросила она в противовес на английском.
– Портрет Дориана Грея.
Иззи взглянула на обложку книги и нахмурилась.
– На французском. И как, интересно?
– Тебе бы понравилось, – тепло улыбнулась Габриэлла.
– Не сомневаюсь. В оригинале, – подмигнула Изабель.
Притворяться перед матерью не было никакого смысла.
– Я приготовила обед, если хочешь. Он еще на столе.
– Нет, спасибо. Я перекусила у Моник.
– Разве Леа сегодня не со смены?
– Ну… Мы сидели у меня в машине, – неловко призналась Изабель.
Мать повела бровью.
– Что? Мы не на школьной территории40.
– Понятно.
Она собиралась уже подняться в свою комнату, как тут же вспомнила.
– Мама, ты не знаешь, почему мое расписание осталось прежним?
– Расписание? Я думала, ты была против французского.
– Я и сейчас против. Просто… Отец не из тех, кто угрожает и забывает.
– Я уверена, тогда он просто погорячился. Сейчас все в порядке.
Изабель вздохнула.
– Хотелось бы верить.
– Держи нос выше, – подбодрила ее мать. – Il n’est pas arrivé rien de mal