и добавила чуть погодя, когда в голову пришла предательская мысль: – Маграт все время была с нами.
– Кто? Это нам и предстоит выяснить, – ответила матушка с мрачной улыбкой. – А теперь помоги-ка поднять этого беднягу.
Нянюшка Ягг наклонилась над телом.
– Тяжеленный какой. Жаль, Маграт с нами нет.
– А вот я об этом ничуточки не жалею. Слишком уж она легкомысленная. Ей легко вскружить голову.
– Хотя очень приятная девушка.
– Но сентиментальная. Думает, что жизнь можно прожить как в сказке и что народные песни соответствуют истине. Но я все равно желаю ей счастья.
– Надеюсь, из нее получится хорошая королева.
– Мы научили ее всему, что она знает, – сказала матушка Ветровоск.
– Ага, – согласилась нянюшка Ягг, пятясь в заросли папоротника. – Слушай, как ты думаешь… может…
– Что?
– Как думаешь, может, стоит научить ее всему, что знаем мы?
– На это уйдет слишком много времени.
– Пожалуй, ты права.
Письма доходили до аркканцлера достаточно долго. Почту от ворот Университета забирал тот, кто проходил мимо, и складывал на полку. Или использовал для того, чтобы прикурить трубку. Или в качестве книжной закладки. Или, как в случае с библиотекарем, в качестве матраца.
Это письмо попало к аркканцлеру всего через два дня и было практически невредимым, если не считать пары кругов от чашки и бананового отпечатка пальца. Его доставили к столу вместе с прочей почтой, когда преподавательский состав Университета завтракал. Декан вскрыл конверт ложкой.
– Кто-нибудь знает, где находится Ланкр? – вдруг спросил он.
– А зачем тебе? – спросил аркканцлер, резко подняв голову.
– Какой-то король женится и хочет, чтобы мы приехали.
– Мило, очень мило! – воскликнул профессор современного руносложения. – Какой-то мелкотравчатый король женится и хочет, чтобы приехали мы?!
– Это высоко в горах, – тихо произнес аркканцлер. – Насколько я помню, там неплохо ловится форель. Подумать только. Ланкр… О боги. Не вспоминал о нем уже сто лет. Знаете, там есть ледниковые озера, рыба в которых никогда не видела удочки. Ланкр. Да.
– Слишком далеко, – кивнул профессор современного руносложения.
Но Чудакулли ничего не слышал.
– А еще там есть олени. Тысячи оленей. И лоси. Волки везде бегают. И горные львы, ничего удивительного. Я слышал, там даже ледяные орлы встречаются.
Его глаза смотрели куда-то далеко-далеко.
– Их всего-то осталось с полдюжины.
Наверн Чудакулли очень много делал для редких видов животных. В частности, заботился о том, чтобы они оставались редкими.
– Самая что ни на есть глушь, – сообщил декан. – На самом краю карты.
– На каникулах я гостил там у своего дяди, – произнес Чудакулли, и глаза его затуманились слезами. – О, как я проводил там время… Великолепно. Там такое лето… Небо синее, как нигде больше… Там очень… И трава… И…
Он резко вернулся из просторов