«Беларусь – это почти Европа! У нас везде чисто!»
Действительно, чистота бросалась в глаза. Мусора не было даже вдоль дорог. Многочисленные братские могилы, памятники Великой Отечественной войне, а также по не понятной причине не снесенные памятники времен советской власти были облагорожены клумбами.
На выезде из Витебска, на газоне лукойловской заправки мирно паслась рыжая лошадь. Мимо прогрохотал красно-желтый трамвай, с закругленными углами, выпущенный на рельсы не позже 60-х годов прошлого века. По радио объявили: «И о погоде в столице: в Минске +10, дождь». Наталья не сразу сообразила, что это за столица.
В Минске устроились в зале ожидания автовокзала. Вещи в камеру хранения сдавать не стали.
Автобус, предназначенный для перевозки нелегальной рабочей силы в далекую Италию, был комфортабельным и, вместе с питерскими путешественницами, принял толпу москвичек, украинок и белорусок.
Наталья провозилась с багажом и, поднявшись в салон, наткнулась на всклоченную Лесю, ругавшуюся с дылдой. Увидев соседку, дивчина взвыла: «Я заняла места перед дверью, а эта… эта…! Она меня выгнала!» Леся лезла в драку, Наталья пнула ее под зад, придав направление к последним сидениям, на которые пока никто не претендовал, приказала бестолковой девке положить рядом сумку и плащ и отвечать всем входящим «Занято!».
Таким образом, двое суток, в течение которых остальные пассажирки крутились в креслах, они с Лесей то по очереди, то улегшись валетом, блаженствовали на пяти широких сиденьях, отвергнув все попытки долговязой дуры извиниться и поменяться местами.
В автобусе все сразу уснули. Разбудили в Бресте. Остановка. Тепло, красиво. Наталья с изумлением поняла, что здесь нет белых ночей. Ночь была черной, бархатной, воздух такой густой, что его ощущаешь кожей как воду, когда входишь в озеро после грозы. И звёздно.
На белорусско-польской границе первый и единственный раз проверили паспорта. Багаж не досматривали. Вопросов не задавали.
Время перевели еще на час назад. В Польше – полчаса после полуночи. Европейское время.
Утро выдалось пасмурным и душным. Польский пейзаж не отличался от российского, разве что чистотой. Деревья – сосны и берёзы – были кривыми и косыми, словно росли здесь не по климату, как хрущовская кукуруза на советских нивах. Редкие дома находились вдалеке от дорог, а не так, чтобы калитки открывались чуть ли не на шоссе. Вдоль трассы – поля, ярко цветущие чем-то желтым.
Водители, не скрывая презрительных взглядов в сторону пассажирок, грубо объявили: в салоне есть нельзя, горячую воду можно получить лишь на остановке (залить чай, кофе, пюре или макароны). Наталья пропустила запреты мимо ушей. На задних сиденьях было удобно не только лежать, но и есть – никто не видел. Она всю дорогу грызла шоколад, печенье и сухофрукты с орешками. Когда на остановках водилы расслаблялись в кафе, она открывала кулер и наливала себе кипятка для кофе.
16 мая