занятии, а в случае обнаружения серьезных исследователей немедленно подвергать их аресту и передавать Комиссии Контроля Игры, сокращенно КИ.
Комиссар был очень недоволен возникновением этого независимого ведомства прямо у себя под носом, но ничего поделать не мог. Панюрин мучился его недовольством, но тоже ничего не мог исправить, и оттого спал очень плохо.
По взаимному соглашению, мафия, оказывается, тоже допускалась к сотрудничеству с полицией в этой охране времени и пространства. Мафии было интересно продавать Игру, а не участвовать в экспериментах, и здесь интересы официальные и теневые неожиданно совпали.
В заключительной части бумаги говорилось о прецеденте, ставшем причиной такой большой суеты. Не усмотрели, прохлопали, проморгали – и какой-то аспирант оказался в шаге от пространственно-временного преобразователя, в который втянутся все, если втянется он.
Верховный Комиссар потерянно сидел в своем кабинете и ждал новых донесений. Задумавшись раз о последствиях, он уже не знал покоя. Ожидаемый катаклизм мог затронуть всю структуру общества. И все перемешать, невзирая на старания и заслуги. Это ли не ужасно? Кем тогда станет Комиссар? Метавшийся в кошмаре Панюрин видел себя то продавщицей, то конюхом, а то и вовсе бездомным столыпинским барбосом. Самым удивительным было то, что сейчас, во сне, в роли Комиссара, его это волновало и мучило, хотя наяву он ничуть бы не обеспокоился подобной перспективой, так как где-то в глубине себя верил в судьбу безотчетно и безоглядно, а животных любил.
Но во сне страдал, и даже вдвойне, потому что страдал от несвойственных ему (но близких Комиссару) причин.
Досада одолевала их обоих. Из всего многообразия электронных средств преступник выбрал именно то, что единственное представляло угрозу власти. Взялся бы за какие-нибудь системы наведения ракет, или за связь через правительственные спутники, попытался бы угрожать всему миру при помощи лазерного оружия в космосе, попытался бы, наконец, взорвать атомный центр, или подчинить себе центр управления армейскими компьютерами – как хорошо бы было! Как легко и спокойно отправили бы злоумышленника в подготовленные для такого случая виртуальные дебри, где у него все бы получилось, за исключением конечного результата. Результатом были бы секретные лаборатории для талантливых самоучек где-то далеко в пампасах и долгий труд в них на благо Президента.
Но нет! Преступник учился на никчемного для лабораторий философа. Он использовал способности неизвестного самодельщика, и вдвоем они нашли-таки лазейку, додумавшись до того, что каждому из них в отдельности никогда не пришло бы в голову.
Сейчас Комиссар оказался перед очень нелегким для себя выбором. Либо надо было докладывать дальше по инстанции, а значит, поставить себя под контроль со стороны ненавистного КИ, руководимого бывшим Тайным Советником …овым (такая у него