переходил из одного конуса света в другой.
Один раз он услышал за спиной стук, четыре раза часто, словно деревянной ложкой по деревянной миске. Не обратил внимание поначалу. Потом все-таки обернулся и никого не увидел. Через некоторое время стук повторился; так же часто простучали четыре раза. «Какой сухой стук в снегу?» Любке ещё раз обернулся, даже прошелся немного назад. Кроме его следов на улице не было ничьих. Ни одна тень не пробежала по стенам и снежным сугробам.
Приоткрытая дверь цветочного магазина примерзла. Любке услышал тихий голос. Невнятный женский. Он осмотрелся и никого не увидел. Посмотрел в проем. Чуть различим прилавок. За ним стояли…
«Нет… это белый кувшин и забытый букет увядших цветов». Голос стал настойчивым. Любке медленно обернулся. Голос шел из под навеса уличного телефона. Трубка снятая с рычага висела и чуть покачивалась.
«Это голос телефонистки», – успокоился Любке. Не слушая, повесил трубку. Блеснуло по эбониту и исчезло. Фрисландец оглядел окна домов. «Как нарисованные». Спустился ниже. Жилые дома расступились, давая улице разойтись в площадь. Площадь с трех сторон огорожена домом с узкими, высокими подворотнями в углах; они были закрыты кованными решетками ворот. С четвертой стороны вдоль улицы стоял высокий дом «Без Названия» с многоколонным портиком поднятым на высокий, без окон цоколь. Все это было обычной площадью, не парадной, рабочей, для разъезда автомобилей, конных экипажей, подъезда почтовых и прочих карет; мусорных баков в глубине от улицы. Были и скамеечки. Сейчас на площади пусто. Окна в домах темны.
Белый квадрат освещался одним фонарем. Баки стояли в ряд по дальней от улицы стороне, скамейки были пусты. Вернее засыпаны снегом. Улица безлюдна в обеих направлениях, только перспектива конусов света фонарей в падающем снегу.
У одного бака, кто-то откинув крышку, словно искал, перегнувшись через край ….
5
Дежурный Матиас с горячим кофейником в одной руке и корзиной с дровами в другой, пройдя мимо открытого Кабинета Мозаик, не удержался и заглянул. Так взглянул бы и на барометр. У стола стоял Александер. На краю стола сидел Стивен. «Александер, как на парадном приеме. Всегда. И Стивен, пареньком на заборе. Значит пока все в порядке. Спросить? Знают ли? Если знают, сами скажут, если нет, то… По виду не похоже, что знают. Повременю». Матиас глянул и пошел дальше по галерее.
Стивен одет всегда так, будто донашивал костюм перед тем, как его выбросить; чистый, но никогда не глаженный. Вязанная супругой безрукавка, каждую неделю разная. Ботинки на толстой подошве с носками пузырями. Всегда очки-толстые стекла. Очки сидели криво. Он сам не знал почему. Обманчивая внешность молодого учителя гимназии. В левом, наружном кармане торчала, не помещаясь рукоять оружия. Вид странный, то ли оружие было большим, то ли карман мал. Но костюм сидел на нем мешковато.
И оружие не было похоже на оружие в таком положении. Что-то,