поклонился гонец, одним прыжком взлетел в седло и погнал к дозору. А вскоре вернулся в сопровождении еще двоих нукеров, которые спешились неподалеку, поднесли ближе жалкого, щуплого человечка и бросили его, как куль соломы, к ногам повелителя. А рядом с ним – старое седло. Совсем негодящую кульбаку, изрядно потрепанную, с разошедшейся по швам, обшивкой.
От незнакомца воняло неприятно и странно, будто перед Салах-Гиреем оказался не человек, а трухлявый пень, побитый гнилью и обильно поросший поганками. Раздавленными поганками…
Странный гяур был одет в несусветную рванину, а его лицо по самые брови покрывала густая нечесаная поросль цвета мокрой ржавчины. А из этих зарослей на хана посверкивала пара хитрых и дерзких, как у хорька, глаз.
– Кто такой? Куда шел? Откуда? Отвечай! – грозно бросил Кучам, для убедительности чуть-чуть обнажая саблю, а потом с треском загоняя клинок обратно в ножны.
– Здешний я, – пожал плечами человечек, от чего исходящая от него вонь гнилья и тлена сделалась еще невыносимей. – Кличут Паньком, а шел я к достойному Салах-Гирею, чтобы предложить ему свою помощь. В обмен на союз…
– Какой еще союз? – опешил от такой неимоверной наглости незнакомца юноша.
– Ведомо мне то, что старый хан отправил тебя впереди всей орды, за первым ясырем. Как ведаю и о том, что если вернешься победителем, то ожидают тебя многие почести и славное будущее. Зато – коли не оправдаешь надежд Великого Хана – лучше б тебе, молодой батыр, в бою погибнуть, да навеки в степи остаться. Верно? – Панько цепко взглянул в глаза юноши и, увидев там нужный ответ, удовлетворенно продолжил. – А мне, как раз такой союзник подходит. Очень важное дельце провернуть надобно. Причем, желательно человеческими руками. О священной реликвии православных, небось, слыхал? Той самой, за которую султан щедро наградить обещал любого, кто ему ее доставит?
Салах-Гирей непроизвольно кивнул.
– Вот и хорошо. Есть у меня одна задумка, как святыню заполучить, но сам не осилю. Поэтому предлагаю тебе свою помощь в обмен на твою поддержку. Не сомневайся, юный хан, если сделаем все по уму, то и ясырь хороший возьмешь, и воинов уберечь сумеешь. А в стойбище вернешься с большой славой и богатством. В селениях станут слагать песни о твоей доблести и мудрости. Мужчины – уважительно кланяться и уступать дорогу. Лучшие батыры прискачут под твой бунчук, когда ты решишь собирать следующий поход. И не только по праву рождения, а из личного уважения и доверия к твоей невероятной удаче… А меня, хан, отблагодарить не трудно будет. Причем вся слава и добыча тебе достанется, чтоб мне в святой купели искупаться.
Суеверные татары настороженно переглянулись.
– Шайтан, – прошептал аталык, делая пальцами «козу». Жест, за поверьем, имеющий силу отгонять злых духов.
– Да, нет же, – небрежно отмахнулся странный человечек. – Шайтаны и прочие джины больше вашему Аллаху да его пророку Магомету служат, вернее – пакостят, а в православии, – при этом он с опаской, скосил глаза на небо, будто опасался оттуда