Израиля, на который он изливал всю боль, причиненную любимой.
Но боль болью, а помогать беглой супруге Ростик не отказывался – отвозил, привозил, ссужал деньгами. Пока она фотографировалась в Венской опере и на фоне швейцарских Альп, поливал цветы в ее квартире и выгуливал Андорру, пушистого шпица с наглой мордой и длиннейшей родословной. Этот оранжевый шарик на тоненьких до нелепости ножках непрерывно тявкал и требовал еду, предпочитая ростикову кухню дорогим собачьим кормам. А тот покорно выполнял все ее прихоти, прикидываясь возмущенным – но так неубедительно, что ему не поверил бы и детсадовец.
Вообще заботиться о ком-то было для Ростика естественно, как дышать, и в его квартире регулярно паслись какие-то люди – родственники, знакомые, родственники знакомых… Он стоически переносил их присутствие: «Гости дрыхнут, я готовлю завтрак – но никого пока не убил».
На вопрос «как дела» всегда отвечал одинаково: «Старость – не радость», «Кому я на хер сдался», «От меня один урон, потому я Уроныч», «Хреново, но причин для суицида пока не вижу». Последнее означало, что Ростик в прекрасном настроении.
Поначалу я пыталась вытаскивать его на какие-то мероприятия, но единственным моим достижением стал культпоход в театр – на пьесу о еврейских Ромео и Джульетте: героя убивают, а он продолжает добиваться любимой после смерти и сводит ее с ума. Публика рукоплескала, критики заходились восторженными откликами, но Ростик, в прошлом режиссер студенческого театра, с ними не согласился. «Бессмыслица полная. Не обижайте сироту, а то умрет и как даст сдачи – так, что ли?»
И мы завязали с выходами в свет, предпочитая потреблять культуру на дому. Я приезжала к нему после работы, принимала душ и садилась ужинать. Ростик обожал кормить, отказаться было невозможно, и я толстела просто на глазах. Он, впрочем, уверял, что беды в том нет – какие-то несчастные десять-двадцать лишних кило не помешают истинной любви, которую я рано или поздно встречу.
После нескольких рюмок водки этого немногословного в трезвом состоянии мизантропа начинало нести: «Не надо мне ля-ля про израильскую медицину! Операцию они сделали! Ну молодцы, зашили аккуратно, скальпель внутри не забыли. А зачем резали – сосуды те же самые остались, смысл? По инструкции действуют, мозги не включают, идиоты!»
«Дался вам этот Путин. Да, бандит, да, сука! А другой там не нужен! Вы, изеры, против русских, как плотник супротив столяра – дети малые! И Немцов твой любимый был ворюга еще тот! Сам вывел себя из правового поля: оскорблять пахана не по правилам ни в одной нормальной стране… Там, может, не убьют, но с поляны выгонят. Вел себя как уголовник, не являясь таковым, получил свое – и по заслугам».
«Революцию твои демократы обосрутся делать – народ, который они так ненавидят, уничтожит их на старте. Ну при чем тут нравится – не нравится? Мало ли кто мне нравится… Софи Лорен, например. Я тебе суть излагаю,